Бессарабские имения заграничных монастырей.

Одною из характерных особенностей средних веков было то исключительное положение, которое занимала Церковь. Она руководила не только религиозною жизнью людей, но также их ученою мыслью и художественным творчеством; указывала не только правила веры и нравственности, но и всю совокупность понятий, все миросозерцание. Религия была всем во всем. Преданность религии и Церкви, неуклонное следование ее предписаниям и правилам, твердость веры, наивной и простой, не мудрствующей лукаво,—все эти качества распространены были в средние вижа в большей степени, чем в какую бы то ни было другую эпоху. Монастыри, с их школами, служили главными рассадниками просвещения и грамотности еще долгое время после возникновения на западе Европы университетов; тем боле значительная роль выпала на их долю на востоке, где высших учебных заведений не было до XVI века. Кроме того, только в стенах монастырей, как учреждений постоянных, основанных на твердых началах, находили приют и утешение гонимые и страждущие. Поэтому, все те, в ком зарождалось чувство соболезнования к бедным, всеми силами поддерживали монастыри и обращали в их пользу если не все, то значительную часть своего имущества. Многие из императоров, королей и владетельных князей, в благодарение Богу за одержанные победы или за избавление от каких-либо народных бедствий, воздвигали монастыри и одаряли их огромными движимыми и недвижимыми имуществами, для употребления доходов с последних на поддержание благолепия храмов, на училища и на дела благотворения.

С самого основания румынских княжеств древние князья и бояры также воздвигали православные храмы и монастыри, приписывая к ним лучшие свои и государственные имения, причем, в своих завещаниях и дарственных грамотах, обязывали духовные общины содержать и украшать храмы, устраивать школы, а также приюты для престарелых и сирот, наделять девиц приданым, выкупать рабов, раздавать милостыню, улучшать пищу заключенных и т. п. Почти четвертая часть территории княжеств, в том числе свыше 300 тысяч десятин в пределах нынешней Бессарабии,—составляла имущество духовных общин и церквей, единственных в то время хранилищ умственного и нравственного достояния народной жизни. Монастыри обыкновенно устраивались на неприступных утесах гор, и в них жены и дети находили убежище в то время, когда мужья и отцы сражались за независимость отечества. В заботах о том, чтобы пожертвованные имения управлялись правильно и доходы с них употреблялись по назначению, жертвователи, как видно из сохранившихся грамот на имя монастырей, вверяли надзор за действиями духовных общин или семейному совету из родственников дарителя, или комиссии из знатнейших бояр, или князю, который, независимо от этого, вообще, пользовался правом верховного надзора за монастырскими имениями уже потому, что главным источником образования и увеличения достояния духовных обителей послужили и продолжали служить имущества государственные.

Но, тогда как в большей части государств Западной Европы пожертвованные монастырям имения или остаются до настоящего времени их собственностью, или секуляризированы в XVIII и в начале XIX веков, — в Молдавии и Валахии имения эти, за небольшими исключениями, были поставлены разновременно, с конца XV и начала XVI столетий, в некоторую зависимость от духовных общин на востоке, или, по общепринятому выражению, преклонены святым местам. Это — явление исключительное и своеобразное, не встречающееся ни в одном государстве, если не говорить о незначительном числе монастырей, с имениями, на Кавказе, и находящее обяснение в исторических событиях эпохи. В Молдавии и Валахии все имения монастырей, как преклоненных, так и не преклоненных, были секуляризированы правительством соединенных княжеств в 1859 и 1864 гг.; в Бессарабии же многие монастырские имения остаются преклоненными до настоящего времени.

Ранее, чем приступить к рассмотрению событий конца XV и начала XVI веков, вызвавших преклонение молдавских и валашских монастырей, с их имениями, святым местам на востоке, приведем выдержку из «Истории Молдавии» владегельнаго князя этой страны Димитрия Кантемира, бежавшего в Россию в 1711 году, после Прутского похода Петра Великого. «Каждый владетельный князь или бояр, устраивая монастырь в княжествах, наделял его частью своих поместий, равною с частями каждого из детей своих. При этом, если опасался, чтобы такое его распоряжение не было каким-либо образом впоследствии отменено, преклонял устроенный им монастырь одному из восточных монастырей, и уже сему последнему, за заботы по содержанью в хорошем порядке местного монастыря, предоставлял право пользоваться такою долею с завещанных им имений, какая оставалась от расходов на потребности местного монастыря. Вообще же, местные монастыри обязаны были принимать и содержать всякого странника, какого бы он ни был вероисповедания, и притом в течение всего времени, какое пожелает оставаться в монастыре».

Значительные завоевания турок на Балканском полуострове еще в первой половине XV века — многих греческих провинций, а также Болгарии и Сербии, кровавые стычки их с венграми и молдо-валахами навели ужас на Европу. Завоевывая укрепленные места, грабя и разоряя церкви, турки уводили христиан в плен, а в их городах размещали свои гарнизоны. С другой стороны, папство не переставало принимать меры к распространенно католичества. В Валахии в 1436 году пропагандировал католический епископ Григорий; в Молдавии действовала в том же духе жена владетельного князя Ильи. Были даже попытки назначить в княжествах инквизиторов для преследования еретиков. В то же время византийский император Иоанн II Палеолог, рассчитывая на обявление папою Евгением IV Крестового похода для освобождения империи от турок, в 1439 году согласился во Флоренции, вместе с константинопольским патриархом Иосифохм, киевским митрополитом Исидором, молдавским митрополитом Дамианом и некоторыми другими иерархами, принять унию. Но флорентийский собор не имел никаких последствий, потому что духовенство и народ Греции, Молдавии и Валахии не только не подчинялись его решению, но даже настолько вооружились против «латинян», что молдо-влахи предали сожжению все книги, написанные латинскими буквами. Молдавский митрополит Да-миан был изгнан из княжества, так же, как и католический епископ Григорий из Валахии (1442 г.), и повсюду введено славянское богослужение. В 1453 году Магомет II Великий завоевал Константинополь и, покорив, таким образом, Византийскую империю, основал блистательную Оттоманскую Порту; затем, он покорил Албанию, Сербию, Грецию, Пелопонес, Трапезунд, и сделался единственным обладателем Балканского полуострова. Господари Молдавии и Валахии — Петр Аарон и Влад IV Дракул, полагая, что тем сохранят самостоятельность княжеств, признали в 1486 году вассальную зависимость от турок, выражавшуюся в уплате Порте ежегодной дани за выговоренное для себя покровительство и защиту от венгров и поляков. Молдавия затем, при преемнике Петра Аарона, Стефане Великом, и последующих господарях до Петра Рареша включительно, свергла эту зависимость, но в 1540 году султан Солиман II назначил молдавским воеводою Стефана VI Саранчу и обязал его платить по 10 тысяч червонцев и являться через каждые три года в Константинополь «целовать порог Высокой Порты». Постоянные войны и раздоры господарей обоих княжеств не оставляли времени для забот о церковных делах и о просвещении, почему невежество молдо-влахийского духовенства возрастало более и более. В 1475 году в Валахию прибыл константинопольский патриарх Нифон X, освобожденный из заточения Баязетом II, по ходатайству валашского господаря Радула IV. Нифон, во время пребывания в Валахии, задался целью подчинить молдо-влахийскую церковь греческой иерархии. Указывая на кое-какие неточности в исполнении обрядов и понимании догматов и обясняя их грубостью нравов и неразвитостью местного духовенства, Нифон ставил в пример строгой иноческой жизни и торжественности богослужения духовенство греческое. Вслед за Нифоном и вообще, после падения Константинополя, преследуемое турками греческое духовенство находило убежище в единоверных княжествах. СОСЕДСТВО С католическими Венгрией и Польшей и невежество местного духовенства заставили князей Молдавии и Валахии принять меры к образованию духовенства, утверждению народа в православной вере и правилах доброй нравственности, при чем учителей и наставников князья думали найти в греческих монахах. Последним часто поручалось заведывание делами Церкви и местных самостоятельных монастырей, а также наблюдение за точным выполнением монастырями воли основателей и жертвователей; а чтобы заинтересовать греческих монахов в усердном исполнении этих обязанностей, им предоставлялись остатки от расходов местных монастырей, для обращения в пользу монастырей восточных, к которым греческие монахи принадлежали. К этому именно времени и относятся первые документы о преклонении самостоятельных монастырей в княжествах разным монастырям в Европейской и Азиатской Турции.

Слово «преклоненные», от молдавского «инкинате» (лат. inclinati), показывает, что монастыри молдовлахийские, в своей зависимости от святых мест на востоке, должны были сохранить за собою отчасти такие же права, какими пользовались княжества Молдавия и Валахия в отношении Турции, потому что вассальство княжеств в первоначальных договорах с турками выражалось тем же словом «инкинате». Как княжества, вполне сохраняя свою самостоятельность, платили Турции ежегодно дань за принятые на себя последнею обязанности оказывать им помощь против внешних врагов, так и местные монастыри должны были, по удовлетворению всех своих потребностей и выполнении воли жертвователей приписанных к ним имений, высылать ежегодно на восток разным христианским общинам излишки, за наблюдение по содержанию монастырей в должном порядке (поддержание их в православной вере и благочестии) и по выполнению воли дарителей.

Большая часть документов об основании местных монастырей и наделении их имениями, при доверии князей к греческим монахам, наблюдавшим за монастырями, попала в руки этих последних; они же, ища способов к укреплению имений за святыми местами, уполномоченными которых состояли, скрыли или уничтожили таковые. Но, несмотря на это, в букарестском государственном архиве хранятся некоторые документы, уцелевшие случайно, по которым можно судить как об обязательствах, возложенных на местные монастыри первыми жертвователями имений, так и об условиях преклонения монастырей святым местам.

В грамоте о преклонении монастыря Котрочены, между прочим, говорится: «Мы, Шарбан Кантакузин Бассараб, милостию Божией князь всей Валахии, воздвигли на самом том месте, где Господь наш Иисус Христос и Пречистая Дева избавили нас от неприятелей, святой монастырь Котрочены. Мы снабдили его всею необходимою утварью и надарили вотчинами и, вообще, всем тем, что требуется святой обители, чтобы средства оной были вполне достаточны как для содержания в ней монахов и послушников, так и для оказания пособия мирянам, ищущим приюта и прибывающим на поклонение. Все это должно быть соблюдаемо и поддерживаемо не только в дни наши, но и теми, которые, по милости Божией, будут княжить после нас. Для сего мы нашли нужным преклонить этот монастырь со всем его имуществом святому монастырю на Афоне. Из доходов монастыря, в урожайные годы, высылать Афонскому монастырю остатки, за покрытием расходов на все вообще потребности монастыря; в неурожайные же годы высылать Афонскому монастырю менее, соображаясь с обстоятельствами».

В учредительной записи основателя Вакарештского монастыря, преклоненнаго Св. Гробу, заключаются следующия распоряжения: 1) «Надзор за всем имуществом доверяется трем боярам, которые будут занимать должности Великого Логофета, Великого Спатаря и Великого Вестиара; на их обязанности лежит попечение о святом монастыре и надзор за правильным его управлением. 2) Из указанных выше пожертвований, не касаясь посторонних доходов монастыря, с ведома князя, ежегодно раздавать милостыню здесь в Букаресте бедным из христиан 500 талеров; 200 талеров на приданое двум девицам из обедневших первоклассных бояр или второстепенных; 100 талеров ежегодно употреблять на выкуп рабов; 50 талеров на одеяние нищих; 50 талеров — на улучшение пищи содержащихся в тюрьмах. 3) Душеприказчики должны заботиться о том, чтобы все указанные выше благодеяния непременно выполнялись каждый год, а если, паче чаяния, случится год неурожайный, в который не будет остатка из монастырских доходов, то все-таки посылать помощь Св. Гробу: это непременно соблюдать каждый год».

Вот еще условия, на которых монастыри Маржинены и Вербила преклонены в 1731 году Синайской обители: 1) «Если игумен окажется буйным и неспособным к управлению монастырем и к выполнению княжеских приказаний, тогда удалить его и на место посылать другого, способнейшего. 2) Ничего из монастырского недвижимого имущества не должно продавать или обменивать на другие имущества, но всячески усердно стараться обрабатывать, увеличивать и оберегать это достояние. З) В урожайные времена из доходов монастырского имущества, за удовлетворением всех обязательств, лежащих на местном монастыре и за покрытием всех нужд самого местного монастыря, излишек посылать св. Синайской обители. Из денег, какия будут взысканы по долговым обязательствам, часть должна быть удержана игуменом для нужд монастыря, а другую посылать втэ помощь Синайской обители. Но во время неурожаев и недостатка, сообразно доходу и выручке, должна быть и помощь Синайской обители, дабы не остался монастырь без средств к существованию и удовлетворенно княжеских повинностей».

В 1840 году русскою Академиею Наук напечатаны «Влахо-Болгарские или Доно-Славянские грамоты», собранные нашим ученым Венелиным, посланным с этою целью, с Высочайшего соизволения, для обозрения, по возможности, всех хранящихся в монастырских и других библиотеках Молдавии, Валахии и Болгарии книг и рукописей на славянских наречиях и на молдавском, волынском и греческом языках. В числе приобретенных Венелином 20 снимков и 66 грамот нет ни одной, по которой восточным монастырям предоставлялось бы право исключительного пользования доходами с каких-либо имений в Молдавии и Валахии на праве собственности. Это право принадлежало исключительно местным монастырям. Не было даже примера, чтобы та или другая вотчина, сад, дом или другая недвижимость жертвовались непосредственно восточной обители. Иначе и быть не могло, так как в княжествах искони существовал основной закон, по которому иностранцы, и особенно греческие монахи, как турецко-подданные, не могли приобретать на молдо-влахийской территории недвижимости. Нередко народные собрания и князья издавали грамоты, в силу которых грекам воспрещалось имть в Молдавии и Валахии даже приданые имущества. В этом смысле написаны грамоты: Михаила Храбраго от 1599 года, Леона Стефана (1631 г.), Раду Леона (1660 г.), Стефана Раковицы (1764 г.), Александра Гики (1767 г.), Михаила Суца (1784 г.).

Преклонение не могло также давать восточным монастырям права собственности на самые преклоненные монастыри, так как одна духовная община не может составлять собственности другой духовной общины. 20-й канон седьмого вселенского собора определяет монастырь, как учреждение совершенно самостоятельное, независимое, управляемое собственною братиею, под покровительством, охраною и надзором епископов и местных властей; подобное же значение монастырям придает и все вообще каноническое право. Преклоиение может имегь значение только в смысле религиозном, т. е. главенство одного монастыря над другим. В румынских княжествах преклонялись монастыри не только святым местам на востоке, но и первоклассным местным монастырям, так наз. ставропигиальным, по отношению к которым преклоненные монастыри носили название «метохов». В грамоте Василия Лупула от 1698 года, о преклонении Киприановского монастыря восточному монастырю Зографскому, вследхтвие нерадения местных монахов, «яко не подобает оставити сей святой монастырь Кприана да опустеет и осиротеет до конца»,—употреблено также выражение «вечный метох», которое Венелин объясняет происходящим от греческого μετοχή—участие, причастие, μετοχοσ—участиик. Это толкование подтверждается выражением в грамоте 31 декабря 1529 года на имя Торговицкой митрополии: «приложена святей митрополии, ….. никако вьне да не метехат над вышеречена сотчина никогда же во веки», т.-е. да не участвуют. «Метохи» приносили своей митрополии, по воле жертвователей, небольшую дань, за что пользовались ее защитой. Внутреннее же управление метоха и распоряжение доходами с имуществ остались на обязанности монашествующей братии, обитавшей в метохе, без малейшего вмешательства ставро-пигиального монастыря или монастыря восточного. Затем преклонять имел право исключительно основатель монастыря. 12-й канон седьмого и 1-й канон 1 и 2 вселенских соборов положительно запрещают каждому, будь то мирянин или монах, родственник или даже сам основатель монастыря (последний — после совершения учредительной записи), всякое дальнейшее распоряжение монастырем или его имуществом, не дозволяя малейшего изменения в основаниях учредительных записей.

Выяснив значение «преклонения», мы можем перейти к рассмотрению вопроса о том, насколько греческое духовенство, стоявшее в то время, по развитию и образованности, далеко выше духовенства Молдавии и Валахии, выполнило принятые им на себя обязанности поддержания народа княжеств в православной вере и благочестии и заведывания делами и доходами местных монастырей, согласно воле завещателей приписанных к обителям имений.

В течение XVI столетия условия, установленные грамотами о преклонении, повидимому, выполнялись более или менее точно; по крайней мере, со стороны князей Молдавии и Валахии в этот период времени не принималось никаких мер против греческого духовенства. Но, начиная с XVII века, восточные духовные общины, пользуясь неурядицею в управлении княжеств, посредством своего религиозного влияния, а иногда и денег, сначала добывают право посылать в преклоненные монастыри своих уполномоченных, а затем эти уполномоченные, мало — по — малу, не без интриг, вытесняют местных игуменов, прячут или уничтожают акты жертвователей и устраняют установленный актами светский надзор, становясь безотчетными распорядителями монастырских имуществ. Монастырские доходы делаются источником обогащения греческих игуменов и их родственников, гурьбою являвшихся с востока в княжества. Об исполнены воли завещателей не было и помина; местные монастыри пустели, храмы рушились, благотворительных учреждения закрывались. Кроме того, греческие игумены разными способами захватывали значительные имения монастырей непреклоненных и, поддерживаемые князьями-фанариотами, управлявшими по временам княжествами с начала XVII века, добывали преклоненные грамоты на независимые монастыри. Так, в 1617 году князь Раду преклоняет Св. Гробу монастырь Галата, под предлогом своего родства с основателем монастыря Петром Хромым; монастырь Пробота, основанный в 1398 году Стефаном I, преклоняется в 1677 году также Св. Гробу митрополитом Досифеем, без всякого согласия князя, под тем предлогом, что он возобновил его из развалин; монастырь Быстрица основанный в начале XV века Александром Добрым, преклоняется в 1687 году иерусалимской патриархии некоею княжною Софиею, под тем предлогом, что она считала себя происходящею из рода основателя, и что монастырь не имел достаточнаго числа иноков; Киприановский монастырь преклоняется в 1698 году Зографской обители Антиохом Кантемиром по причине «нерадения и лености местных монахов»; юридическим же основанием преклонения выставлено то обстоятельство, что основатель монастыря Стефан Великий был ктитором Зографского монастыря, «а потому и подобаше своих всвояси». Некоторые князья, в своих грамотах преклонения, даже не дают себе труда приводить какия-либо основания, оправдывающие незаконное распоряжение чужою собственностью, и просто выражаются, что несправедливо, чтобы та или другая из восточных духовных общин не им л и «метоха» в княжествах, тогда как другия общины имеют их в болыном числе. Под нодобным предлогом богатейший в Молдавии монастырь Гангу, основанный в начале XVII столетия князем Мироном Могилою V (Барновским), преклонен в 1710 году князем фанариотом Николаем Маврокордато александрийской патриархии. Василий Лупул основал в 1644 году в Яссах народную школу, обеспечив ее содержание очень значительными поместьями, а для сохранения учреждения на вечные времена, поручил его надзору монастыря Трех Святителей. Но игумены этого монастыря успели присвоить себе все доходы школы и объявили ее имения собственностью монастыря. Правительство вынуждено было вести с монахами долгую тяжбу, после которой только и были восстановлены имущественные права школы.

Подобное анархическое состояние преклоненных монастырей врачевалось периодически указами некоторых энергичных князей, которые в таких случах всегда опирались на волю народа, выражаемую апофорами (докладами) народных собраний. Этими указами стране возвращались незаконно преклоненные святым местам на востоке монастыри; управление монастырскими имениями возлагалось на игуменов из местных монахов, по особой регламентации, согласной с волей жертвователей, а греческие монахи, иногда даже и все греки, изгонялись за пределы княжеств. Таковы грамоты: Леона воеводы (1631 г.), Матвея Бассараба (1639 и 1640 гг.), Константина Шербана (1657г.), Радула воеводы (1669 г.). Тот самый Антиох Кантемир, который преклонил Киприановский монастырь в Бессарабии Зографской обители, установил в 1706 году долю пособия, какую следовало высылать святым местам на востоке из доходов монастырских имений. Михаил Раковица, грамотою от 30 июня 1716 года, отменил распоряжение Николая Маврокордато о преклонении монастыря Гангу александрийской патриархии, как незаконное. То же сделал Григорий Гика в 1748 году. В 1775 году Александр Ипсиланти издал повеление о строгом исполнении условий, на которых местные монастыри преклонены святым местам, т. е. чтобы последние брали в свою пользу только остатки от потребностей преклоненных монастырей. При Констанстине Маврокордато (в 1761 г.) из всех вообще доходов преклоненных монастырей высылалось святым местам только 5%. Повелениями князей Константина Ганжерли (1798 г.), Константина Мурузи (1799 г.) и Иоанна II Караджи (1817 г.) также поддерживались эти распоряжения. Из доходов некоторых монастырей, по неимению остатков, ничего не высылалось на восток. Греческие иерархи не только не сопротивлялись распоряжениям князей, но находили их вполне правильными. Так, патриархи константинопольский Парфений, иерусалимский —Феофил и др., своими хризовулами (грамотами) со своей стороны устанавливали, чтобы местные монастыри управлялись во всем согласно завещательным распоряжениям основателей. Особенно интересны два хризовула константинопольского патриарха Парфения от 1641 года, которыми он подтверждает все распоряжения князя Матвея Бассараба. В первом Парфений, между прочим, пишет: «Ни последующие владетельные князья, ни митрополит, ни епископ, ни бояры, ни суд отныне впредь не в праве будут преклонять вышеуказанные монастыри, (т. е. те, которые были освобождены Матвеем Бассарабом: Тизмана; Арджесул, Кымпо-Лунго, Арнота, Гура-Мортулуй и др.) другим чужестраннььм. Монастыри сии да будут управляемы и вечно поддерживаемы, согласно воле их учредителей». Вторая грамота Парфения выражается так: «Обители сии, украшенные драгоценностями и наделенные движимым и недвижимым имуществом, согласно твердо установившемуся в стране доброму и старому обычаю, пребывали до времени в мире, спокойствии и добром порядке. Но когда на румынской земле появились греки, чужестранцы, предавшиеся скверному любостяжанию, в противность христианским правилам, попиратели сей земли, которые самовластно уничтожили местные старые и добрые установления и памятники ктиторов, как доказывают документы, без стыда всюду распространяли свои скверные нравы и ужасные деяния, уклоняясь сами от несения тягостей гражданских, грозили тем в скорости вконец растратить, опустошить государство и, по скудости нравственной, они не уважали монастырских правил и распоряжений древних основателей оных. Но, когда, милостию Божиею, вступил на княжение в румынской земле князь Матвей Бассараб, с ведома и согласия всех бояр и духовенства, сделал распоряжение об освобождении тех местных монастырей, кои были чужестранными князьями и митрополитами незаконно преклонены греческим монастырям и Св. Горе, и которые суть следующие… и, так как от нас испрошено сие удостоверение, мы, признавая справедливость всего этого, совокупно с патриархом иерусалимским и другими архиереями и епископами, соборне объявляем, что все те монастыри, которые когда-либо были проданы и которых еще не успели продать… и которые мы сами, с Божией помощью, воздвигнули, да будут самостоятельны и независимы и управляемы только местными игуменами, согласно воле завещателей, незыблемо во веки веков, а монахи чужестранные да не имут никакого вмешательства в сии монастыри и их вотчины…»

После бегства молдавского господаря Димитрия Кантемира в Россию и казни валашского господаря Константина Бранковано (с племянниками его Вакареско), вызванного в Стамбул, греки-фанариоты, пользуясь негодованием Турции на княжества за симпатию и содействие Петру Великому, окончательно утверждаются на престолах княжеств, а с ними и освобожденные от преклонения монастыри снова поступают в безотчетное распоряжение восточных духовных общин, которые посылают туда уже простых мирян-арендаторов, надевая на них черные, мантии и называя игуменами, для вящшего к ним уважения народа и местных властей. Эти лжеигумены продолжают дело своих предшественников, всячески эксплоатируют монастырские имения и поселенных на них землепашцев, рубят леса, опустошают церкви, разоряют строения и уничтожают богоугодные и благотворительные учрежденья злоупотребления этих игуменов были так велики, что, по временами; даже князья-фанариоты приходили в негодование и издавали указы, ограничивавшие произвол и хищничество; об этих грамотах-указах, с 1706 по 1817 г., упомянуто выше.

В 1821 году, по случаю восстания Греции, князья-фанариоты пали и последовал фирман Оттоманской Порты об удалении греческих монахов из придунайских княжеств, а имения преклоненных монастырей поступили в введение специальных комиссий из местных бояр, под председательством митрополитов княжеств. Такое управление продолжалось до окончания русско-турецкой войны 1828 года, когда Молдавия и Валахия поступили в русское временное управление. По настоянию С.-Петербургская Кабинета, еще не достаточно осведомленного в то время с характером действий восточных духовных общин и их уполномоченных, имения преклоненных монастырей возвращаются греческим монахам, но уже в 30-х годах XIX века наше правительство, ознакомившись ближе с греческим управлением монастырскими имуществами и употреблением, какое давалось громадным доходам, вывозившимся из княжеств на востоке, стало настаивать на склонении восточных духовных общин добровольно уделять часть доходов для поддержания местных монастырей и благотворительных учреждений в княжествах. Однако, в то время, когда по монастырскому вопросу шла деятельная дипломатическая переписка, греческие монахи начали отдавать монастырские имения в аренду на долгие сроки, получая вперед арендную плату. Эти действия поверенных монастырей обратили на себя внимание нашего уполномоченного наместника княжеств графа Киселева, который, распоряжением от 11 ноября 1833 г., обявил недействительными все контракты, совершенные без ведома правительства на сроки долее трех лет, а игуменов, их заключивших, — лишенными мест и подлежащими преследованию за растрату. 15 марта 1833 года Киселев предложил четырем депутатам, назначенным от восточных монастырей, следующия условия: исправление зданий местных монастырей, открытие при каждом из них благотворительных заведений, определение части доходов, подлежащей высылке ежегодно в виде пособия святым местам, отдачу имений в аренду с публичных торгов. Однако, путем мирного соглашения оказалось невозможным покончить монастырский вопрос; поэтому, наше правительство, вняв голосу народных собраний княжеств, внесло в редактированное в Петербурге и обнародованное в 1834 году уложение для управления Молдавии и Валахии, названное «Органическим регламентом», специальные статьи, с целью пересмотра всех монастырских актов, определения части монастырских доходов, следовавшей на удовлетворение нужд местных благотворительных учреждения и школ, исследования злоупотреблений греческих монахов по управлению монастырскими имуществами и издания устава для управления ими наподобие того, какой существовал для имений непреклоненных монастырей. К сожалению, все меры административные и законодательные оказывались в то время бесполезными, благодаря изворотливости поверенных монастырей, которые всегда умели выставить греческие обители на востоке готовыми поддерживать политику нашего правительства, имевшего постоянно в виду интересы православного христианства на востоке. Подобная тактика греческих монахов привела к тому, что применение статей «органического регламента» было отсрочено сперва на десять, а затем еще на десять лет, несмотря на неоднократные ходатайства народных собраний и князей (в 1837—1839 гг.) перед Россией и Турцией о дозволении светской власти подчинить преклоненные монастыри существующим узаконениям. Правда, требования «Органического регламента» были повторены в декларации русского правительства от 1 августа 1843 года, изданной под названием меморандума в Буюк-Дере, но окончательная перемена взгляда России на монастырский вопрос произошла позже, после всестороннего ознакомления с ним в начале пятидесятых годов XIX века, особенно со времени так называемого болгарского столкновения, когда истинное значение греческого духовенства для нашей политики на востоке стало совершенно ясным. Благодаря притеснениям греческого духовенства, католическим миссионерам легко удалось обратить из православия в католицизм до 30 тысяч болгар, а это наглядно показало, как выяснено в Брошюре о православии на востоке, изданной бывшим министром народного просвещения Норовым, что и доходы с имений преклоненных восточным обителям монастырей, и самые пожертвования служили не делу православия, а единственно обогащению отдельных лиц; что задача греческого духовенства заключалась не в служении Церкви, не в поддержании и распространении православной веры, а в приобретении лично для себя возможно больших удобств. С этого времени наше правительство стало вполне недоверчиво относиться ко всем ходатайствам греческих монастырей, настаивавших на признании их права собственности на имения преклоненных монастырей в княжествах и в Бессарабии. В ноте С.-Петербургского Кабинета посланнику Бутеневу в Константинополе, от 1852 года, выражено: «Вы дадите понять духовным общинам важность для них подчинения своих имущественных интересов в княжествах установленным узаконениям, обязательным для будущих господарей. Обязательства духовных общин истекают из смысла хризовов (княжеских грамот) и актов преклонения, условия коих пренебрежены ими или вовсе нарушены управляющими имуществами. Вы укажете, наконец, патриархам их прямую обязанность положить конец злоупотреблениям игуменов, ибо эти злоупотребления вызывают часто небезосновательные обвинения на духовное управление». Но только время и опыт показали, что против интриг греческих монахов нужны были более энергические и существенные меры.

С присоединением к России Бессарабии, в черту русских владений перешли также недвижимые имущества, принадлежавшая молдавским монастырям. Преклоненных монастырей в Бессарабии не было, за исключением незаконно преклоненного Зографской обители Антиохом Кантемиром Киприановского монастыря с Кондрицким скитом. Русское правительство, приняв во внимание волю жертвователей и цель сделанных ими пожертвований, сохранило за молдавскими монастырями право собственности на бессарабские имения, и монастыри управляли этими имениями, так же, как и находящимися в княжестве, безотчетно до 1844 г. В том году в Молдавии возникло особое светское учреждение — департамент церковных дел, — которому было поручено управление имениями большей части молдавских монастырей, в том числе и находившимися в Бессарабии. Исключение было сделано уолько для шести обителей: Ясской, Гушской, Слатинской, Пангарацкой, Богданской и Нямецкой, за которыми было сохранено, на основании грамот князей Михаила Стурдзы II и Александра — Григория Гики VI, независимое распоряжение всеми принадлежавшими им имениями. Наше правительство не оспаривало в то время совершившегося в Молдавии изменения порядка управления монастырскими имениями. Таким образом, с 1844 года в Бессарабии существовали две категории имений заграничных молдавских монастырей: 1) имения монастырей Данко, Варатик, Добровец/Четацуя, Арон-Вода, Иеринопольской, Тодорештской, Бордужской, Бырновской, Св. Георгия и церкви Трех Святителей — управлялись поверенными молдавского департамента церковных дизл и 2) имения прочих шести (перечисленных выше) обителей управлялись поверенными этих обителей, 1 июня 1859 г. князь соединенных княжеств Молдавии и Валахии Александр-Иоанн I Куза отобрал имения от шести обителей, пользовавшихся до того особыми правами, и передал их также в управление департамента церковных дел, а затем, в 1864 году, секуляризировал все монастырские имения в княжествах, обратив доходы с них в казну и назначив местным монастырям определенное содержание. Восточным же монастырям, коим были преклонены некоторые местные монастыри, не определил никакой части дохода, — что вполне правильно, так как святые места на востоке были совершенно отстранены от выполнения обязанностей, за которые, согласно воле жертвователей имений, имели право на получение остатков от доходов преклоненных монастырей, за удовлетворением всех местных нужд.

Вследствие происходивших в то время в соединенных княжествах событий, наше правительство не только не нашло возможным допустить новый переход в ведение румынского департамента церковных дел бессарабских имений шести упомянутых выше обителей, но и дальнейшее заведывание департамента имениями прочих молдавских монастырей. Высочайшим повелением 15 мая 1864 года отдача с трргов всех вообще бессарабских имений молдавских монастырей (в присутствии их поверенных) была возложена на бессарабское областное правление, а 11 декабря того же года состоялось распоряжение о секвестрации доходов с этих имений. Но при приеме в 1873 году монастырских имений в казенное управление камергером Боровковым выеснилось любопытное явление: оказалось, что под наблюдением бессарабского областного правления состояли лишь имения тех шести молдавских обителей, которые с 1844 по 1859 год пользовались в Молдавии особыми правами; имения же, находившияся с 1844 года в ведении молдавского департамента церковных дел, очутились во владении поверенных разных восточных греческих монастырей и греческой школы в Константинополе. В какое время периода с 1844 по 1864 год, каким путем и через кого совершился этот переход имений от молдавских монастырей к восточным, определить невозможно. Нет сомнения, что таким же точно порядком, благодаря изворотливости греческих монахов, составилась большая часть остального имущества восточных греческих монастырей на счет молдавских заграничных и местных обителей.

Красноречивым разъяснением способа управления греческими монахами — поверенными восточных духовных общин (а отчасти и поверенными шести молдавских обителей, занимавших льготное положение), служит правительственный отчет о принятии этих имений в казенное ведомство, напечатанный в № 235 «Правительственного Вестника» за 1873 год. Отчет этот живописует целую картину хищнических действий монастырских поверенных и их адвокатов по отношению к бессарабским монастырским имениям. Приведем на выдержку несколько фактов, обнаруженных командированным Министерствохм Государственных Имуществ А. А. Боровковым. «В имениях молдавских монастырей вырублена большая часть всех лесов. Особенно же обращает на себя внимание контракт, заключенный игуменом Феофаном на имения Копанка и Кицканы… По этому контракту до 100 тысяч десятин земли отданы в аренду греку Р—ко за 14,600 руб. в год, с правом вырубать ежегодно по 80 десятин строевого леса. По возрасту, качеству и местонахождению леса на Днестре, это количество предоставленного к вырубке леса, считая, по меньшей мере, по 210 руб. за десятину, представляло ценность в 16 тысяч руб. в год. В смежной казенной Кицканской лесной даче десятина в полном смысле слова одинакового леса продается от 300 до 400 рублей… По имениям Высока и Кричкоуцы, в которых лес не продан, половина его вырублена для нужд экономии, вопреки 9 пункту контракта: вырубка леса продолжается вследствие частного разрешения игумена Феофана… Имения Киприановского монастыря отданы в аренду за ничтожную плату, и притом одним и тем же лицам в продолжение 20 и более лет. Киприановский монастырь имеет всего 15 монахов, между тем контрактными условиями арендаторы обязаны разнаго рода данями и продуктами на сумму 5,371 руб., которые расходуются безконтрольно монастырским правлением. По контрактам на имения обнаружилась переоброчка на весьма продолжительные сроки, несмотря на то, что сроки ныне действующих контрактов далеко еще не истекли. В контрактах беспрестанно встречаются условия, по которым поссессорам за ту же ничтожную арендную плату предоставлено безграничное право пользоваться лесами… Многие имения, бывшие в заведывании у поверенных монастырей, находятся в посессии или адвокатов этих поверенных, или сданы нескольким близким по разным отношениям лицам, часто иностранным подданным, проживающим за границею, на далеко несообразных с ценностью имений условиях… Имения Ватопедского монастыря: Клишкоуцы, Поляна, Галич и Малинешты находятся в хозяйственном распоряжении архимандрита Анания; управляет же имениями иностранец Демата, коему самые имения заарендованы по контракту сроком с 1874 года на 4 года за 20 тысяч рублей и по дополнительной сделке еще на 2 года за 23 тысячи… Имения Киприановского монастыря Скорены, Кондрица и Малкоч заарендованы за 4,400 руб. и дань продуктами — на 400 руб., тогда как арендатор получает одного оброка но уставной грамоте 4,800 руб. 41 коп. Таким образом, вся остальная земля, около 400 десятин, и разные угодья находятся в пользовании арендатора бесплатно. Эти 400 десятин отданы ныне с торгов, состоявшихся в областном правлении, за 2,705 руб. Имение Св. Гроба Костюжены, 786 десятин, отдано в аренду греку С—но за 1,100 руб. в год; по переуступочному же контракту это имение перешло к купцу Ревицеву за 4,000 руб. в год. Имения Синайской обители Волчинец и Вынатор отданы в аренду греку Стр—ди за 1,077 австрийских червонцев и сто ок восковых свечей. Между тем, арендатор получает оброка с поселян 5,318 руб., т.е. на 1,100 руб. больше, чем платит аренды, и затем у него остается в бесплатной поссессии около 1,200 десятин земли и, кроме того, ему предоставлено по контракту в пользование 200 десятин леса. Имения той же обители: Застынка, Волово, Габрово, Вережены, Загорничены, Купчина, Семены и Страшены, находятся в посессии по контракту, заключенному уполномоченным на то греком Р—тсо, у грека Сат—ди за 11,500 руб. Са — ди переуступил эти имения другим лицам по крайней мере в четыре раза дороже, чем сам платит по контракту.

«Имения Ватопедского монастыря: Ниспорены, Павинешты, Чуруляса, Кетрошены, Гуцешты, Маринич и Баланяса, сданы в аренду греку Чор—гло, которому предоставлено вырубить весь лес при имениях (687 десятин) без особой за то платы. Имения Теодоринского монастыря Гриноуцы, сорокского, и Гриноуцы, хотинского уезда, заарендованы греком Во—ю и Макри Ан—то по 1878 год и, по другим контрактам, тем же лицам еще на четыре года, т.-е. по 1882 год. Того же монастыря имение Липник находится в аренде у жены армянина купца Ст—ва за 4,500 руб. сроком по 1874 год; по другому контракту, еще на 6 лет, а по третьему—еще на 4 года, по 1884 год. Того же монастыря имения Флорешты и Аксентия находятся у армян братев Ог—вич за 9,000 руб., сроком по 1878 год; на те же имения заключен новый контракт с теми же лицами и за ту же плату еще на 4 года, т.-е. по 1882 год… Ог—вич переуступил эти имения другим лицам за 18,113 руб. 65 коп., т.е. вдвое более, чем получает монастырь.

«Образ действий бывших монастырских поверенных по отдаче имений в поссессию очень рельефно выясняется по имению Леушены Ксеропотамского монастыря. Уполномоченный грек Л—а заключил 8 августа 1870 года контракт, по которому сдал это имение в аренду турецко-подданному Симону Увальеву, сроком с 23 апреля 1872 года. Перед началом контрактового срока, Увальев, передаточною на контракте надписью, уступил это имение самому Д—а, так что на деле оказывается, что сам Д—а сдал себе имение в аренду, и тотчас же переуступил третьему лицу… Большая часть лучших лесов на монастырских имениях продана. Особенно дешево продан лес в имении Тодорештах монастырскому адвокату К— скому: 1,189 десятин леса за 3 тысячи рублей, что составляет по 2 руб. 40 коп. за десятину. В довершение всех условий, явно клонившихся к совершенному разорению имений, монастырские поверенные: Патрикий, Порфирий, Ананий и монах Дамиан, большею частию в декабре 1871 года, успели заключить с близкими им по разным отношениям лицами нотариальным порядком контракты на общую продажу всех лесов, какие оставались при имениях; при этом в контрактах не обозначено ни пространство, ни качество леса, а сроки вырубки назначены до 18 лет… Вырубленные пространства никем не оберегаются и вытравляются скотом. Примером предоставления некоторым поссессорам права выпасать скот на вырубленных пространствах может служит имение Ватопедского монастыря Оксентия, находящееся в поссессии у монастырского адвоката грека Л—а. По контракту, поссессор обязан охранять лес от потрав; между тем, большая часть молодняка и стравлена скотом; архимандрит Ананий, вероятно, в видах защиты выгод своего адвоката, в доставленной при приеме ведомости сделал отметку, что часть леса издавна обращена в толоку, отданную в пользу арендатора. Одним словом, все леса, значащиеся по ведомостям принадлежащими имениям, которые находились в заведывании восточных монастырских пов-ренных, на самом деле не существуют; притом они уничтожены и уничтожаются с какою-то злобою… Монастырские поверенные не обозначали в контрактах проданных пространств, чтобы скрыть ничтожную и небывалую в Бессарабии цену, по которой они запродавали эти леса, иногда по 14 руб. за десятину. Сверх того, при приеме обнаружились контракт на контракте, например, по имениям Синайского монастыря Вынатор и Волчинец…

«В имениях Ватопедского монастыря архимандрит Ананий продал 5 декабря 1872 года греку С—о за 40 тысяч рублей все леса, произрастающие в имениях Клишкоуцы, Поляна и Трибужены, около 2,000 десятин, сроком на 12 лет. В имениях Теодоринского монастыря монах Дамиан, по контракту 5 августа 1872 года, продал тому же греку С—о за 20 тысяч рублей все леса имений: Гриноуцы сорокские, Гриноуцы хотинские, Мошаны и Липник, площадью 830 десятин, сроком на 12 лет рубки и еще два года вывозки. По имениям Св. Гроба продажу лесов начал еще прежний монастырский повторенный Никодим; архимандрит же Патрикий запродал все молодняки. Имение Глинжены представляет полную картину действий монастырских поверенных. Лес в этом имении был продан Никодимом, сроком по 1875 год, греку Р—ко за 15 тысяч. рублей (739 десятин). Ратко переуступил этот контракт купцам Гейзелю и Либсону. Молодняк на этой лесной площади в сентябре 1872 года Патрикий продал, по домашнему условию, тем же купцам за ю тысяч рублей. Сверх того, Патрикий в том же 1872 году разрешил выпас скота на юо десятинах молодняка».

Приведенные выдержки из правительственнаго отчета достаточно убеждают, что старый порядок управления монастырскими имениями был гибелен для края, восьмая часть территории которого находилась в безотчетном распоряжении греческих монахов. Ясно, почему подобное хаотическое состояние монастырских имений не могло быть более терпимо правительством. Не могло быть также оставлено без внимания полное пренебрежение греческих монахов к интересам преклоненных монастырей, нежелание их, вопреки воле завещателей имений, устраивать в имениях благотворительные и образовательные учреждения и поддерживать в должном благолепии церкви. Кроме того, в то время, как духовенство прочих христианских исповеданий, не обладая и десятою долею тех средств, какими располагали греческие монахи, эксплоатируя имения преклоненных монастырей, устроило в Иерусалиме и других местах дома и больницы для богомольцев, посещающих св. места, одни только православные паломники, по свидетельству автора книги «Православные поклонники в Палестине» Мансурова, переносили в Иерусалиме всевозможные лишения, а бедные оставлялись без всякого призрения. Необходимые помещения, в которых могут приютиться и православные поклонники, устроены были в Иерусалиме, — к стыду местной патриархии, получавшей огромные доходы с бессарабских имений преклоненных ей монастырей, — лишь на счет собранных пожертвований, вследствие подписки, открытой по всей империи, с Высочайшего соизволения, по инициативе великого князя Константина Николаевича. К этому следует еще добавить, что поверенные восточных монастырей, захватившие в свои руки, неведомыми путями, целую категорию имений, принадлежавших молдавским монастырям в период времени с 1844 по 1864 год, к 70-м годам XIX века стали межевать эти имения и получать межевые документы не на имя молдавских монастырей, а на имя восточных обителей, от которых они были уполномочены.

Произвол в управлении монастырскими имениями продолжался до издания, в ответ на ходатайства бессарабского земства, закона 9 марта 1873 года, об изъятии имений преклоненных восточным монастырям обителей, а также принадлежащих молдавским монастырям, из рук разного рода поверенных и управляющих по назначению восточных монастырей, и о передаче этих имений в управление Министерства Государственных Имуществ, под главным заведыванием Министерства Иностранных дел. 8 сентября того же 1873 года состоялось Высочайшее повеление о предоставлении Министерству Государственных Имуществ права разрешать рубку лесов в монастырских имениях только в тех случаях, когда приобретатели лесов докажут, что монастыри имели, по документам владения этими имениями, право продажи лесов на сруб сплошными площадями. Кроме того, пунктом четвертым закона 9 марта 1879 года министерству поручено привести в известность документы и акты, по которым на владевшие бессарабскими имениями монастыри возлагались какие-либо обязанности в пользу третьих лиц (восточных монастырей).

Но поверенные монастырей, оказывая всевозможные препятствия приемным комиссиям не только в рассмотрении прав монастырей на доходы с имений, но и в хозяйственных описаниях имений, гораздо раньше позаботились скрыть все документы на право их пользования доходами. Ухищрения и упорство поверенных и представителей восточных монастырей, продолжавших ту же тактику, которой они держались несколько веков в румынских княжествах, делали невозможным достижение цели, намеченной в законе 9 марта 1873 года. К счастию, наше правительство знало уже настоящую цену греческим монахам. Вот как говорил в 1858 году о греческом духовенстве командированный великим князем Константином Николаевичем, для выяснения положения православия на востоке, действ. ст. сов. Мансуров в упомянутой выше книге Православные поклонники в Палестине (стр. 21, 58 и 82): «Внешняя осанка греческих духовных вне служения, обращение их между собою и с мирянами, привычки их, одеяние — таковы, что народ не может видеть в них нравственных руководителей и наставников, призванных на это дело не житейскими выгодами, а побуждениями духовными и чистыми… Точно так же странно, каким образом католики, при слабости противодействия местного греческого духовенства, не сумели давно уже и окончательно обратить тем или другим путем все назаретское народонаселение к латинской церкви и основать здесь, в соединении с соседним Кармильским монастырем, начало сильной римской епархии, подкрепленной также почти соседним маронитским исповеданием. В отношении к греческому духовенству первая задача объясняется его равнодушием к арабской пастве и всему, что не вращается прямо перед его глазами, и потерею всякой действующей наружу энергии… Протестантская миссия в Иерусалиме опасна для греков и для православия потому, что она еще ярче выказывает перед народом разницу между поведением и качествами западного и восточного духовенства».

Свежи в памяти были также притеснения греческого духовенства в болгарских провинциях Турции, благодаря которым 30 тысяч болгар перешли в католицизм.

Уже законом 8 сентября 1873 года русское правительство нашло возможным приостановить действие контрактов, формально совершенных (на рубку монастырских лесов), до предъявления приобретателями доказательств в безусловном праве монастырей востока на отчуждение лесов, т. е. на неограниченное пользование имуществами. Дальнейшим шагом вперед в этом направлении был, вызванный также ходатайством бессарабского земства, благодетельный для Бессарабии закон 21 мая 1876 года, в котором, между прочим, выражено: 1) все доходы с имений, преклоненных в Бессарабской губернии св. местам на востоке, оставляются, согласно Высочайшим повелениям 1873 года, в главном заведывании Министерства Иностранных дел; 2) за уплатою всех платежей с отдельных имений в казну, земству и по частным искам и взысканиям, Министерство Иностранных дел выделяет из общей суммы доходов упомянутых в пункте 1 имений 1/5 часть для покрытия расходов по управлению имениями, сколько таковых будет на оные упадать из общей суммы расходов по управлению всеми монастырскими имениями, поступившими в заведывание Министерства Государственных Имуществ. Остатки, имеющие образоваться за покрытием расходов по управлению, должны быть обращаемы в особый запасный капитал, для удовлетворения экстраординарных расходов по отдельным имениям и выдачи заимообразных по оным ссуд в тех особых случаях, в коих министерство признает это, с Высочайшего соизволения, возможнььм и справедливым; 3) вся остальная за сим сумма чистого дохода с означенных имений разделяется Министерством Иностранных дел на две равные части, из коих одна подлежит распределению министерством, по принадлежности, между теми восточными монастырями и церквами, за коими значатся имения, а другая часть предназначается на постройку и поддержание православных церквей в бессарабских имениях, преклоненных св. мттаим на востоке, на устройство и содержание в сих имениях духовных училищ, народных школ, богоугодных и благотворительных учреждений; 4) из той части чистого дохода с упомянутых имений, которая предназначается на удовлетворение богоугодных и благотворительных целей, должны быть прежде всего отчисляемы и передаваемы по принадлежности те суммы, кои выдаются ныне из монастырских доходов в виде пособий некоторым училищам и учреждениям. Остающаяся за сим из этой части доходов суммы распределяются на удовлетворение указанных в п. 3-м местных потребностей, по соглашению Министерства Иностранных дел с министрами внутренних дел, народного просвещения и обер-прокурором Святейшего Синода, с возложением на каждого из них ближайшего по ведомству наблюдения за употреблением сумм согласно назначению и исключительно в пределах монастырских имений.

По собранным бессарабскою губернскою земскою управою в 1878 г. сведениям, всего имений в губернии, принадлежавших монастырям, преклоненным св. местам на востоке, было 120, с общим количеством земли 232,590 десятин, из коих 101,896 десятин отведено в надел поселянам. Ежегодный доход с этих имений получался в том году в размере 279,633 р. 24 коп., 2/5 части которого, предназначенные на богоугодные, благотворительные и образовательные нужды, составляли 111,853 Р. 65 коп.

Из этих 2/5 частей доходов, с начала 1878 г., было разрешено к постоянному ежегодному отпуску 30,390 рублей на содержание женского епархиального училища, духовного единецкого училища, 13 школ при местных непреклоненных монастырях и двух школ в Добрушском и Каларашовском преклоненных монастырях.

На те же средства в 1885 году было отпущено 136 тысяч рублей на постройку и по 12 т. р. ежегодно на содержание психиатрической лечебницы в монастырской вотчине Костюженах, а 30 июня 1900 года ассигновано на расширение зданий лечебницы еще 325,558 р. и увеличена сумма на ее содержание до 50 тысяч руб. Кроме того, в монастырских имениях: Гриноуцах, сорокского уезда, Кокорозенах, оргеевского, и Пуркарах, аккерманского уезда, сооружены и содержатся три низшие сельско-хозяйственные школы.

Кроме имений преклоненных монастырей, в Бессарабии находятся имения молдавских непреклоненных обителей, о которых не упомянуто в Высочайшем повелении 21 мая 1876 года. Молдавские монастыри, которым эти имения принадлежат, частию упразднены румынским правительством, частию потеряли юридическую самостоятельность. Имения секвестрованы русским правительством в 1864 году и доходы с них хранятся в ссудо-сберегательной кассе государственного банка; в настоящее время из этих доходов составился капитал до 2 миллионов рублей.

Закон 21 мая 1876 года не коснулся также 8 имений в Бессарабии, пространством всего 15,262 десятины, принадлежащих госпиталю св. Спиридона в Яссах, который, получая до 70 тысяч рублей доходов, ничего не уделяет из этой суммы для нужд Бессарабии.

Наконец, не выделяется 2/5 части из процентов монастырского выкупного капитала, составляющего более трех миллионов рублей, хотя он представляет собою капитализированную часть имений преклоненных монастырей и, казалось бы, подходил под силу действия закона 21 мая 1876 года.

Из остатков по управлению имениями преклоненных монастырей также образовался значительный запасный капитал, предназначенный на мелиорацию имений, но почти не расходуемый.

В заключение, следует упомянуть, что, вопреки Высочайшему повелению 21 мая 1876 года, некоторым из святых мест на востоке: Св. Гробу Господню, Синайскому монастырю и Антиохийской патриархии, в последние годы отсылается не 2,5, а 4/5, т. е. весь чистый доход с имений преклоненных им монастырей. Утверждают, что поводом к этому послужили происки бывшего иерусалимского патриарха Никодима (состоявшего до начала 70-х годов XIX века поверенным Св. Гроба по управлению бессарабскими имениями) и представление греческими монахами на означенные имения каких-то документов, в которых не упоминается о благотворительных и образовательных учреждениях, а говорится лишь, что имения пожертвованы на поминовение душ жертвователей. Если эти документы составлены непосредственно на имя восточных, а не молдавских, монастырей и церквей, то всею историею Молдавии можно доказать, что они подложны, так как все имения жертвовались исключительно молдавским монастырям и никогда — непосредственно святым местам. Кроме того, самое появление этих документов в настоящее время не может не вызвать недоверия к их действительности уже потому, что для расследования вопроса о монастырских имениях в Румынии было несколько комиссий с представителями нашего правительства, но, на требование о предъявлены документов, греческие монахи постоянно отвечали отказами, ссылаясь на их пропажу. Если же документы составлены на имя молдавских монастырей, то даже отсутствие в них указаний на благотворительные и образовательные цели не может служить доказательством того, чтобы св. места имели право на весь доход с монастырских имений. Все изложенное выше доказывает, что восточные церкви получали только остатки, за удовлетворением всех потребностей местных монастырей, им преклоненных.

О распространении силы действия закона 21 мая 1876 года на бессарабские имения госпиталя св. Спиридона в Яссах, на доходы с имений упраздненных молдавских (непреклоненных) монастырей и на проценты с выкупного монастырского капитала, а также о точном и строгом применении этого закона к доходам имений монастырей, преклоненных Св. Гробу, Синайской обители и Антиохийской патриархии, возбуждены бессарабским земством ходатайства в 1895 году, но доныне ходатайства эти не разрешены.

Н. Зозулин.

< Назад Оглавление  |  Вперёд >