Васисуалий писал(а): ↑01 окт 2016, 11:11
adelina писал(а):Офтопик, сообщение и фото свалившегося в соседнюю щель Бориса Ярославцева относятся к веткам Бессарабия во Второй Мировой Войне, возможно к военному Кишиневу, и явно отходят от обсуждаемой здесь темы.
Да ладно!
.
.. А в тот день, когда была сделана эта фотография - 29 июня 1941 года - он, фотокорреспондент газеты «Во славу Родины», прибыл в район боев под Кишинев.
Фашисты бомбили город регулярно утром и вечером, по два часа каждый раз. Знаменитая ныне фотография была сделана на самой окраине города утром 29-го. Когда прошла первая волна самолетов и Ярославцев выбрался из укрытия, он увидел, что фашистские «стервятники» заходят на второе пикирование. Но еще раньше фотокор увидел то, что теперь видите вы. Выхватил из футляра «лейку» и прямо так, как стоял в рост, так и нажал на затвор. Раздались взрывы. Он тут же свалился в соседнюю щель…
Это ли не свидетельства бомбёжки города?!! Как это не относится к теме?!!
UPD
Фотокорреспондент газеты Южного фронта «Во славу Родины» Борис Николаевич Ярославцев
Кишинев 1941
Мемуары
Леопольд Железнов
Мой очерк о подвиге Евгения Швачко был опубликован в газете под рубрикой «Герои Отечественной войны».
Начались дни горячей работы. Каждый день приходилось что-то писать в номер. Речь И. В. Сталина 3 июля я слушал в одной из частей, отправляющихся на передовые позиции. Свои впечатления передал в очерке «Родина зовет», опубликованном на следующий день. А 5 июля группа корреспондентов «Во славу Родины» — Кружков, политрук Минаев, фотокорреспондент Ярославцев и я — выехала в Кишинев. На подступах к этому городу уже шли бои.
До Тирасполя добрались довольно спокойно, разыскали газету 9-й армии «Защитник Родины», познакомились с ее редактором Д. Чекулаевым. Он ввел нас в курс событий и предупредил, чтобы на обратном пути обязательно заехали к нему: обстановка на фронте меняется каждый день, мало ли какие возникнут обстоятельства. На следующее утро переправились через Днестр и вскоре были в Бендерах. Здесь нас ожидала встреча с группой пограничников — каким-то шестым чувством угадали, что это участники первых боев на границе. Так и оказалось. Это были остатки 5-й заставы, принявшей на реке Прут первый бой с противником. Возглавлял группу пограничников капитан Агарков — начальник 5-й заставы. Пограничники рассказали, что нападение фашистов их не застало врасплох: примерно за неделю до начала войны на румынском берегу Прута было замечено необычное оживление. Население со всем скарбом и домашним скотом угонялось в глубь страны. Стволы орудий были повернуты в нашу сторону. Пограничники требовали от румынской стороны [25] объяснений. Румыны ответили, что предстоят учения. Однако было ясно, что они хитрят. Пограничники, сообщив обо всем командованию, приняли необходимые меры предосторожности. Поэтому, когда в ночь на 22 июня румынские войска начали на лодках переправляться на наш берег, они были встречены сильным огнем пограничной заставы и, неся потери, отступили. Пограничникам было нелегко, многие погибли, но застава стойко держалась и отошла только тогда, когда их сменила регулярная часть Красной Армии.
...Едем дальше. Двигаться трудно: вся дорога запружена беженцами. Люди уходили от врага пешком, неся на руках маленьких детей или толкая перед собой ручные тележки, нагруженные домашним скарбом. Изредка попадались и конные повозки с вещами. Иногда, обгоняя беженцев, двигались по обочинам и военные машины.
На подступах к Кишиневу заехали в один из авиаполков, о героических делах которого были наслышаны. Не успели представиться командиру части, как была объявлена воздушная тревога. Самолеты, стоявшие на аэродроме в полной боевой готовности, немедленно взмыли в воздух. Буквально через минуту в районе аэродрома начали рваться бомбы. Ударами с воздуха и земли фашистские самолеты были отогнаны. Но передышка оказалась непродолжительной. Над горизонтом снова появилось больше двух десятков «юнкерсов» и несколько сопровождавших их «мессершмиттов». Наши истребители врезались в их ряды. Строй фашистских самолетов нарушился, но они все же продолжали полет.
Внимание находившихся на аэродроме привлекла схватка двух самолетов: нашего «МиГа» и немецкого «мессершмитта». Каждый из них пытался зайти в хвост другому, но оба летчика отлично владели искусством высшего пилотажа и ловко маневрировали в воздухе. Наконец «МиГу» удалось выбрать удобную позицию для атаки, и мы увидели, как «мессершмитт» круто пошел к земле, а в воздухе раскрылся купол парашюта. К месту приземления немецкого летчика уже мчалась машина с нашими бойцами. Позже узнали, сбитый летчик оказался одним из опытнейших асов гитлеровских воздушных сил. Под нашим небом ему недолго довелось летать! Его сбил советский летчик-истребитель старший лейтенант Морозов. После допроса фашистский ас захотел взглянуть на него, но Морозов отказался встречаться с фашистом.
Случилось так, что мне за полчаса до этого воздушного боя довелось беседовать со старшим лейтенантом Морозовым. Он был очень расстроен: не вернулся из боевого полета его друг, летчик этого же полка. И Морозов поклялся отомстить за смерть друга...
Под впечатлением только что отгремевшего воздушного боя мы попрощались с летчиком и двинулись к Кишиневу. И вот мы в столице Молдавии. Обычно оживленный город был малолюден, фашисты по нескольку раз в день бомбили его. Тротуары были сплошь покрыты битым стеклом... Бои шли уже на ближних подступах к Кишиневу. Командир стрелкового полка, расквартированного в Кишиневе, ознакомил нас с обстановкой, посоветовал, о чем стоило бы написать. Беседовать пришлось в укрытии — начался очередной налет немецкой авиации. На одной из улиц города увидели вывеску: городской комитет партии. Зашли. Пустые комнаты! На наш оклик: «Есть кто-нибудь здесь?» — из глубины здания вышел мужчина средних лет. Он сказал, что является секретарем горкома, что все уже уехали, а он задержался: в одной из комнат лежат подарки, приготовленные местными организациями для бойцов Красной Армии.
Мы пообещали немедленно сообщить о подарках командиру полка, у которого только что были. Он, конечно, тут же послал машину с красноармейцами и заверил нас, что подарки будут направлены по назначению.
Возвращаясь в редакцию, мы приехали в Тирасполь поздней ночью.
