Один из таких необычных памятников - памятник Василию Рябову. Во время Русско-японской войны 1904-1905 гг., после сражения у Лаояна, осенью 1904 года, произошёл такой случай. Русскому командованию стали крайне необходимы сведения о расположении частей противника. Добровольно вызвался пойти в разведку рядовой Василий Рябов. Он не знал ни китайского, ни японского языка, но хорошо владел подражанием. С помощью жестов, мимики, походки он мог копировать китайцев, чем и потешал неоднократно своих товарищей. Переодевшись в китайский халат, привязав к голове косу, солдат отправился в расположение противника. Японцы не разгадали русского разведчика, и Рябов уже возвращался к своим. Но вдруг японский офицер приказал ему напоить коня. Рябов услужливо выполнил приказ, но чем-то не угодил японцу. Тот дернул его за косу, которая оторвалась. Солдата судили как шпиона и приговорили к расстрелу. Разъезд 1-го Оренбургского казачьего полка наткнулся на письмо, подброшенное к одинокому дубу на нейтральной территории:
Эта история прогремела по всей России. Отовсюду зазвучали призывы увековечить память героя. На судьбу разведчика обратил внимание сам Николай Второй. Был учрежден комитет и стали поступать деньги на увековечение памяти героя. Ученики гимназий присылали от четырех до двадцати пяти копеек.“Запасной солдат Василий Рябов, 33 лет, из охотничьей команды 84-го пехотного Чембарского полка, уроженец Пензенской губернии, Пензенского уезда, села Лебедевки, одетый, как китайский крестьянин, 17 сентября 1904г. был пойман нашими солдатами в пределах передовой линии. По его устному показанию выяснилось, что он по изъявленному им желанию был послан к нам для разведывания о местоположении и действиях нашей армии и пробрался в нашу цепь 14 сентября через Янтай, по юго-восточному направлению. После рассмотрения дела установленным порядком Рябов приговорён к смертной казни. Последняя была совершена 17 сентября ружейным выстрелом. Доводя об этом до сведения Русской армии, наша армия не может не высказать наше искреннейшее пожелание уважаемой Русской армии, чтобы последняя побольше воспитывала таких истинно прекрасных, достойных полного уважения воинов, как означенный рядовой Рябов. На вопрос, имеет ли что сказать перед смертью, он ответил: "Готов умереть за Царя, за Отечество, за Веру". На предложение: мы вполне входим в твоё положение, обещаемся постараться, чтобы ты так храбро и твёрдо шёл на подвиг смерти за царя и отечество, притом, если есть, что передать твоим от тебя, пусть будет сказано. Он ответил: "Покорнейше благодарю, передайте, что было…" - и не мог удержаться от слёз. Перекрестившись, помолился долго в четыре стороны света, с коленопреклонениями, и сам вполне спокойно стал на своё место. Присутствовавшие не смогли удержаться от слёз. Сочувствие этому истинно храброму, преисполненному своего долга, примерному солдату достигло высшего предела. С почтением. Капитан штаба Японской армии /Подпись/".
В качестве материальной помощи его семье по подписке было собрано 7 тысяч рублей и еще 2569 рублей на строительство школы. В числе последних поступило Высочайшее пожертвование от императора Николая II.
По указанию царя семье Рябова выдали тысячу рублей, а его детей устроили в казенные учебные заведения. Солдат был навечно зачислен в списки 284-го Чембарского полка, как сказано в приказе: "В назидание потомству".
Первый храм Христа Спасителя в Москве считался главным воинским собором в России. Среди многочисленных мраморных плит, на которых были высечены имена генералов и офицеров, павших в различных войнах, существовала лишь одна памятная доска, посвященная рядовым солдатам. Имен на ней было всего 17. И среди них — фамилия Рябова.
Прах Василия Рябова был привезен на родину из Манджурии 6 октября 1909 года. В Пензе по дороге в деревню Лебедевка его встречали военный оркестр с полуротой из состава местного гарнизона, священники и множество гражданских лиц. А по всему пути до деревни толпы пензяков забрасывали процессию цветами. Тело похоронили у школы, которой сразу же присвоили имя героя.
Конечно, образ Василия Рябова - это не только подвиг. Он был сложной личностью. Недаром местный поп поначалу даже отказался отпевать героя. А все потому, что еще до войны Василий увел со двора у батюшки корову, продал ее, а денежки пропил. В деревне Рябов слыл отъявленным хулиганом, нередко поколачивал жену, которая даже хотела бросить мужа-пьяницу. Похоронить солдата по всем православным канонам уговорил священника лишь губернатор, прислав письмо: "Высокий подвиг Рябова нисколько не должен умаляться его темным прошлым. Пример этот свидетельствует, что русский человек, как бы низко он ни пал под влиянием алкоголя, не теряет окончательно драгоценных качеств души и, вырвавшись складом обстоятельств из принижающего его пьяного тумана, способен на величайшее самопожертвование, глубокую веру и преданную любовь к Родине".
Николай Второй приказал на всех памятниках русско-японской войны на одной грани выбивать имя Василия Рябова.
Единственный сохранившийся памятник был открыт 14 мая 1912 года в городе Аккермане Бессарабской губернии. Удаленность от центра имеет свои преимущества, она позволяет сохранить многие детали прошлого, которые утрачены в других местах благодаря ретивым исполнителям приказов. Памятник аккерманцам, погибшим в русско-японскую войну, тому подтверждение. Гранитная пирамида, с именами жителей города на трех ее гранях, а на четвертой – имя разведчика Василия Рябова, который попал в плен к японцам, не выдал секретов своей армии под пытками и был приговорен к расстрелу. Строился он на народные средства, собранные по подписке по инициативе черносотенного Союза Архангела Михаила, возлавляемого тогда В.Пуришкевичем. Но позже, правда я не знаю в какое время, упоминание о черносотенцах было сбито с памятника. И сейчас он стоит в таком виде: Осталось добавить, что изначально он был установлен на пересечении улиц Кирова и Дзержинского, а в румынское время перенесен. Находится памятник сейчас на пересечении улиц Шевченко и Шабской, координаты E30°21'16.94" N46°11'46.58"