Город Комрат – столица Гагаузской автономии, сравнительно молод: по принятым официально данным, он основан в 1789 году.
Мой собеседник, Секриеру Владимир Филимонович, немного моложе - ему 85 лет, но для роста и развития этого города он сделал немало.
Владимир Филимонович Секриеру работал заместителем председателя райисполкома, так что всё происходящее в городе и с городом было ему ведомо совсем не понаслышке.
У него на груди столько заслуженных в военное и мирное время наград, что мне даже трудно точно определить, какого цвета его пиджак.
- Владимир Филимонович, - обращаюсь я к собеседнику, – какая из Ваших наград для Вас самая дорогая?
- Они дороги мне все: и за трудовые победы, и за боевые заслуги, но есть, действительно, одна, самая дорогая моему сердцу и памяти награда – это медаль «За отвагу».
Я воевал в 121 Стрелковой дивизии 13 Армии, под командованием генерал – майора Червонина. Был пулемётчиком. Мой тяжёлый станковый пулемёт всегда был при мне, так что война для меня - это не только смертельные бои, но и тяжёлый повседневный труд.
Мои братья: старший - Иван Филимонович Секриеру, генерал – майор Советской Армии, и младший – Николай Филимонович Секриеру, к тому времени уже погибли, и на меня это очень сильно подействовало в эмоциональном плане.
Я рвался в бой, что отомстить за смерть братьев, а для этого надо было стать умелым воином. Поэтому военному искусству и поддержанию дисциплины я всегда уделял особое внимание.
Нужно окопаться в прифронтовой зоне - значит, будь добр, выполни, как положено, а не тяп-ляп. Бой потом покажет, зачем эту нужно. У меня даже кличка была – «крот». Где бы мы не остановились, я первым делом окапывался. Делал, как мы говорили, маскировку своей боевой позиции, «маску».
Однажды мы остановились на привал у небольшого хутора, который находился в балке недалеко от леска. Ребята сели в беседке, на перекур, а я начал рыть для себя и своего пулемёта «маску».
После того, как я, выкопал примерно на половину метра ямку, немцы начали вдруг из леска артобстрел. Снаряд попал в беседку, и все сидящие там погибли.
Один солдат, прячась от обстрела, пробегая возле меня, прыгнул ко мне, в ямку, и получилось, что он накрыл меня сверху. Это, в сущности, меня и спасло, так как он погиб от осколков.
После этого немцы пошли в атаку, а я, отодвинув мёртвого солдата, прилёг за свой пулемёт и целую ночь, до подхода подкрепления, пулемётным огнём сдерживал натиск фашистов. Вот за этот бой я и получил медаль «За отвагу».
- Где и как Вы встретили день Победы?
Мы шли южной стороной, огибая Берлин, по направлению к городу Потсдам. Однако, не доходя до города примерно 80 километров, получили новый приказ: идти на освобождение Праги.
Мы поняли, что Берлин уже взят, и на чём только было можно (на машинах, танках, повозках) двинулись на Прагу.
4 мая 1945 года, под Кёнигсбергом, у нас завязался бой с остатками рвущейся на Запад фашистской группировки.
Немцы дрались с отчаянием обречённых, многие мои сослуживцы погибли в том бою, а сам я был тяжело ранен.
8 мая 1945 года я пришёл в себя в Кёнигсбергском госпитале. Услышал пальбу из всех видов оружия, спросил у сестрички: «Что происходит?».
Она схватила мою койку, не знаю, откуда у неё взялось столько сил, подтащила меня к окну и крикнула: «Победа! Победа!».
Несмотря на то, что мне было очень плохо: осколки в теле не давали покоя, температура подскочила под сорок, я вдруг почувствовал такую глубокую радость, какой никогда прежде не ощущал: «Всё! Войне конец! Мы победили!»
Так что, День Победы я встречал в Кёнигсбергском госпитале, долго лечился, и только в ноябре 1945 года, побывав во многих других госпиталях, демобилизовался и приехал, на радость родным и близким, к себе домой.
Горько осознавать, какой великой ценой куплена эта Победа. Слёзы наворачиваются мне на глаза всякий раз, когда начинаю вспоминать, сколько моих однополчан не дожили до этого дня, не узнали радость Победы над жестоким и сильным врагом, которому покорилась вся Европа и который сломал себе зубы, а потом и шею, напав на нашу Советскую Страну.
Многие советские солдаты – мои однополчане погибли уже после Дня Победы над гитлеровской Германией, в боях с японскими милитаристами, так как наш полк был отправлен потом на Дальневосточный фронт.
Я смотрю на моего собеседника, старого солдата, мужественного человека, и вижу, как он украдкой смахивает рукой набегающие на глаза слёзы. Да, верно сказал поэт, что День Победы – это праздник со слезами на глазах…
Говорят, что время лечит все раны, но, видимо, не всегда это бывает верно. Страшные дни военного лихолетья не исчезли из памяти ветеранов, не стёрлись, не забылись, и потому старые солдаты - ветераны Великой Отечественной войны до сих пор видят сны, которые возвращают их на 65 лет назад.
В те светлые майские дни, когда Победа была уже так близка, когда друзья - однополчане уже мечтали о мирной жизни и строили планы на будущее, тем и обиднее было сознавать, что, пройдя через всю войну, повидав тысячи смертей, они сами погибали вдруг от предательской пули, пущенной в их сердце недобитой фашистской нечистью, пытавшейся спастись, спрятаться от неминуемого возмездия.
Тогда, 65 лет тому назад, в день Великой Победы, они, советские солдаты - победители страшной коричневой чумы, пытавшейся поработить весь мир, не могли даже представить себе, что сегодня вдруг поднимут голову некие люди, называющие себя политиками, пытающиеся оклеветать, очернить, умалить, поставить под сомнение великий подвиг воинов Красной Армии.
Но напрасно стараются эти презренные господа-клеветники, окончательно утратившие совесть и стыд, посягающие на самое чистое и святое, что есть в душе каждого из нас – наследников солдат Победы, своих дедов и отцов.
Благодарные народы Европы никогда не забудут о тех, кто разбил оковы фашистского рабства, кто принёс им свободу и мир, заплатив за Победу своей жизнью, своими ранами, своей кровью.
Вечная слава героям – солдатам Красной Армии, победителям фашистского зверя!
Вечная память всем павшим героям - солдатам и офицерам Красной Армии, отдавшим свои жизни в священной войне против фашистских поработителей!
Никто не забыт, ничто не забыто!
Валерий Кириогло