Константин Федорович Казимир (и усадьба в Чернолевке)
Добавлено: 15 дек 2011, 16:45
Константин Федорович КАЗИМИР
Благое дело, сгубившее Казимира
Институт благотворительности в нашей стране имеет давнюю историю. Одним из ярких филантропов Бессарабии был состоятельный землевладелец Константин Федорович Казимир. Он не считал богатство средством для беззаботного пользования благами жизни. Богатство, по его мнению, давало только положение, которое обязывало.
Сын старинной помещичьей семьи, Константин с детства интересовался сельскохозяйственной деятельностью. По настоянию сына родители перевели его из Каменец-Подольской классической гимназии в Кишиневское Реальное училище, куда Казимир поступил в 1874 г. и где проучился четыре года. В Кишинев Константин приехал вместе с братом Владимиром. Оба занимались в Реальном училище. Снимали квартиру на Подольской улице, самостоятельно вели домашнее хозяйство, аккуратно регулируя свой бюджет. Прилежно учились. В Реальном училище Константин основательно подготовился к конкурсному экзамену в Петровскую академию. И в 19 лет он стал ее студентом.
Хорошее образование и семейные традиции помогли Константину стать деятельным, умелым и бережливым хозяином. В собственных имениях в Васкоуцах Хотинского уезда и в Чернолевке Сорокского уезда Казимир вел образцовое хозяйство. Казалось, ему выгоднее иметь бы в хозяйстве покупных рабочих лошадей. Но он, заплатив громадные деньги, выписал великолепных кровных производителей арденов. И вывел полуарденов - тяжеловозную породу рабочей лошади. Выписав дорогих английских производителей, вывел ценные экземпляры легкой верховой лошади для казенного ремонта. Стадо овец местной породы систематически улучшал чистокровными производителями каракулей, которые выписывал из Бухары. Стада свиней беркширской породы довел до полной чистокровности. В отношении крупного рогатого скота Константин Федорович придерживался другого принципа. Считал, что местный скот настолько вынослив и пригоден к работе, что примешивать к нему другие породы - только ухудшать природу. Стремился создать такую систему полеводства, при которой можно было получать урожаи без истощения земли. Следил за успехами аграрной науки и внедрял у себя многие новинки. Вел у себя сложное многопольное хозяйство. Кроме обычных злаков и кормовых трав, культивировал рапс, лен, бобик, разные сорта фасоли, гороха. Свое хозяйство часто называл "лавочкой", в которой все найдется.
В Васкоуцах и в Чернолевке Константин Федорович развел прекрасные сады. Они больше напоминали парки: великолепные аллеи из различных деревьев, цветники, беседки, живые изгороди. Усадьба Казимира в Васкауцах поражала всех, кто бывал здесь. Роскошный дом с парком, зимним садом, оранжереей, множество капитальных хозяйственных построек. Усадьба в Чернолевке отличалась скромностью, но Константин Федорович ее очень любил. Там жила Варвара Васильевна, его старушка мать, к которой сын относился с глубокой нежностью...
Идеалист, стремившийся во всем к лучшим образцам, Константин Федорович пытался внести хоть немного порядка в беспросветную жизнь крестьян. Строил у себя в имении школы, больницы для сельчан, стремился распространять агрономические знания.
В Казимире было нечто загадочное. Богатый, независимый, одинокий, Константин Казимир вечно куда-то торопился. Выглядел всегда озабоченным и говорил о делах. Лишь после смерти многие узнали, что у земского гласного и рачительного хозяина все силы и средства отнимала благотворительность. "Я провожу селекцию людей", - шутил он, так называя свою филантропическую деятельность. Считал, что раз можно увеличить производительность полей, то можно увеличить и производительные силы людей. Для этого нужно выбирать лучшие экземпляры молодежи и давать им возможность учиться. Казимир мечтал создать отряд распространителей просвещения, которые, возвращаясь в свою среду, станут вносить в нее ферменты культуры.
Считал, что может и должен помогать своим питомцам не только материально, но и морально: советом, личным влиянием. Он старался сблизиться с ними, вникал в мельчайшие подробности их жизни, был до мелочности заботлив. Называл стипендиатов "детьми". "...Мы спокойно и толком переговорим с вами и составим план дальнейшего вашего лечения, режима и учения... " - писал он одному. "...На расход по дороге возьмите из имеющихся у вас моих денег и рублей 25 употребите на покупку необходимого для поездки в деревню...", - советовал Казимир другому питомцу. "Имеете ли вы достаточно одежды для скораго возвращения в Россию? Ведь тогда была зима, а теперь у вас, вероятно, лето, а у нас весна. Напишите, не нужно ли вам чего-нибудь...", - тревожился он о третьем адресате.
Куда бы он ни приезжал, он вел приемы стипендиатов, которые начинались с утра и велись до 4 часов дня. Выдавал деньги на теплую одежду, на лечение, улучшение пищи, на покупку книг. Во время одного приема он выдал девочке 40 рублей. Не успела она выйти за дверь, как раздались ее рыдания. Кто-то из посетителей, сидевших в приемной, украл у нее деньги. Казимир не стал искать виновного. Выдал подопечной новую помощь. Казимиру часто говорили, что среди просителей есть личности недостойные. Но он обычно отвечал: "Лучше ошибиться, чем отказать там, где требуется". Но даже филантропа поражало, когда к нему обращались за пособием для бедных родственников богатые люди...
Казалось, Константин Федорович должен был быть счастлив. Но дело, в котором он видел цель и смысл своей жизни - помогать бедным и слабым - сделалось проклятием его жизни. Чем больше Казимир раздавал, тем больше его окружали просители. Осаждали с неотступностью кредиторов. Константин Федорович должен был скрываться, как должник, приезжать и уезжать инкогнито. За ним шпионили, выслеживали, когда он выходил из дома, присутствовал на земском собрании, оказывался в гостях. Собственная жизнь перестала ему принадлежать. Его бомбардировали письмами, телеграммами. Он постоянно возил с собой чемодан писем, которые не успевал читать. Чтобы переносить все это, нужно было обладать либо фанатичной твердостью, либо тупостью заурядного человека. Увы, Казимир не принадлежал ни к одним, ни к другим.
Он чувствовал себя побежденным, а собственные средства - слишком ничтожными для помощи армии страждущих. Все чаще стал изменять своему принципу - тщательно подбирать кандидатов в стипендиаты, вести личное наблюдение за их успехами, то есть производить селекцию лучших людей. Казимир сломался под натиском потока: число его стипендиатов стало достигать 600 человек. Контролировать эту армию подопечных он был не в состоянии.
Константин Федорович умер 12 июля 1910 года от сахарного диабета. Его старушка мать, о которой он нежно заботился, не пережила ухода любимого сына. Друзья после смерти создали Общество содействия нуждающимся в образовании имени К.Ф. Казимира. Но оно просуществовало недолго. После Константина Федоровича дело содействия образованию подрастающего поколения не нашло себе преемника.
Владимир Тарнакин, Татьяна Соловьёва
Благое дело, сгубившее Казимира
Институт благотворительности в нашей стране имеет давнюю историю. Одним из ярких филантропов Бессарабии был состоятельный землевладелец Константин Федорович Казимир. Он не считал богатство средством для беззаботного пользования благами жизни. Богатство, по его мнению, давало только положение, которое обязывало.
Сын старинной помещичьей семьи, Константин с детства интересовался сельскохозяйственной деятельностью. По настоянию сына родители перевели его из Каменец-Подольской классической гимназии в Кишиневское Реальное училище, куда Казимир поступил в 1874 г. и где проучился четыре года. В Кишинев Константин приехал вместе с братом Владимиром. Оба занимались в Реальном училище. Снимали квартиру на Подольской улице, самостоятельно вели домашнее хозяйство, аккуратно регулируя свой бюджет. Прилежно учились. В Реальном училище Константин основательно подготовился к конкурсному экзамену в Петровскую академию. И в 19 лет он стал ее студентом.
Хорошее образование и семейные традиции помогли Константину стать деятельным, умелым и бережливым хозяином. В собственных имениях в Васкоуцах Хотинского уезда и в Чернолевке Сорокского уезда Казимир вел образцовое хозяйство. Казалось, ему выгоднее иметь бы в хозяйстве покупных рабочих лошадей. Но он, заплатив громадные деньги, выписал великолепных кровных производителей арденов. И вывел полуарденов - тяжеловозную породу рабочей лошади. Выписав дорогих английских производителей, вывел ценные экземпляры легкой верховой лошади для казенного ремонта. Стадо овец местной породы систематически улучшал чистокровными производителями каракулей, которые выписывал из Бухары. Стада свиней беркширской породы довел до полной чистокровности. В отношении крупного рогатого скота Константин Федорович придерживался другого принципа. Считал, что местный скот настолько вынослив и пригоден к работе, что примешивать к нему другие породы - только ухудшать природу. Стремился создать такую систему полеводства, при которой можно было получать урожаи без истощения земли. Следил за успехами аграрной науки и внедрял у себя многие новинки. Вел у себя сложное многопольное хозяйство. Кроме обычных злаков и кормовых трав, культивировал рапс, лен, бобик, разные сорта фасоли, гороха. Свое хозяйство часто называл "лавочкой", в которой все найдется.
В Васкоуцах и в Чернолевке Константин Федорович развел прекрасные сады. Они больше напоминали парки: великолепные аллеи из различных деревьев, цветники, беседки, живые изгороди. Усадьба Казимира в Васкауцах поражала всех, кто бывал здесь. Роскошный дом с парком, зимним садом, оранжереей, множество капитальных хозяйственных построек. Усадьба в Чернолевке отличалась скромностью, но Константин Федорович ее очень любил. Там жила Варвара Васильевна, его старушка мать, к которой сын относился с глубокой нежностью...
Идеалист, стремившийся во всем к лучшим образцам, Константин Федорович пытался внести хоть немного порядка в беспросветную жизнь крестьян. Строил у себя в имении школы, больницы для сельчан, стремился распространять агрономические знания.
В Казимире было нечто загадочное. Богатый, независимый, одинокий, Константин Казимир вечно куда-то торопился. Выглядел всегда озабоченным и говорил о делах. Лишь после смерти многие узнали, что у земского гласного и рачительного хозяина все силы и средства отнимала благотворительность. "Я провожу селекцию людей", - шутил он, так называя свою филантропическую деятельность. Считал, что раз можно увеличить производительность полей, то можно увеличить и производительные силы людей. Для этого нужно выбирать лучшие экземпляры молодежи и давать им возможность учиться. Казимир мечтал создать отряд распространителей просвещения, которые, возвращаясь в свою среду, станут вносить в нее ферменты культуры.
Считал, что может и должен помогать своим питомцам не только материально, но и морально: советом, личным влиянием. Он старался сблизиться с ними, вникал в мельчайшие подробности их жизни, был до мелочности заботлив. Называл стипендиатов "детьми". "...Мы спокойно и толком переговорим с вами и составим план дальнейшего вашего лечения, режима и учения... " - писал он одному. "...На расход по дороге возьмите из имеющихся у вас моих денег и рублей 25 употребите на покупку необходимого для поездки в деревню...", - советовал Казимир другому питомцу. "Имеете ли вы достаточно одежды для скораго возвращения в Россию? Ведь тогда была зима, а теперь у вас, вероятно, лето, а у нас весна. Напишите, не нужно ли вам чего-нибудь...", - тревожился он о третьем адресате.
Куда бы он ни приезжал, он вел приемы стипендиатов, которые начинались с утра и велись до 4 часов дня. Выдавал деньги на теплую одежду, на лечение, улучшение пищи, на покупку книг. Во время одного приема он выдал девочке 40 рублей. Не успела она выйти за дверь, как раздались ее рыдания. Кто-то из посетителей, сидевших в приемной, украл у нее деньги. Казимир не стал искать виновного. Выдал подопечной новую помощь. Казимиру часто говорили, что среди просителей есть личности недостойные. Но он обычно отвечал: "Лучше ошибиться, чем отказать там, где требуется". Но даже филантропа поражало, когда к нему обращались за пособием для бедных родственников богатые люди...
Казалось, Константин Федорович должен был быть счастлив. Но дело, в котором он видел цель и смысл своей жизни - помогать бедным и слабым - сделалось проклятием его жизни. Чем больше Казимир раздавал, тем больше его окружали просители. Осаждали с неотступностью кредиторов. Константин Федорович должен был скрываться, как должник, приезжать и уезжать инкогнито. За ним шпионили, выслеживали, когда он выходил из дома, присутствовал на земском собрании, оказывался в гостях. Собственная жизнь перестала ему принадлежать. Его бомбардировали письмами, телеграммами. Он постоянно возил с собой чемодан писем, которые не успевал читать. Чтобы переносить все это, нужно было обладать либо фанатичной твердостью, либо тупостью заурядного человека. Увы, Казимир не принадлежал ни к одним, ни к другим.
Он чувствовал себя побежденным, а собственные средства - слишком ничтожными для помощи армии страждущих. Все чаще стал изменять своему принципу - тщательно подбирать кандидатов в стипендиаты, вести личное наблюдение за их успехами, то есть производить селекцию лучших людей. Казимир сломался под натиском потока: число его стипендиатов стало достигать 600 человек. Контролировать эту армию подопечных он был не в состоянии.
Константин Федорович умер 12 июля 1910 года от сахарного диабета. Его старушка мать, о которой он нежно заботился, не пережила ухода любимого сына. Друзья после смерти создали Общество содействия нуждающимся в образовании имени К.Ф. Казимира. Но оно просуществовало недолго. После Константина Федоровича дело содействия образованию подрастающего поколения не нашло себе преемника.
Владимир Тарнакин, Татьяна Соловьёва