Здание ЦК КПМ (Парламент РМ)
Добавлено: 01 апр 2011, 17:00
Как строили ЦК
Прогулки по столице с архитектором Григорием Босенко
Самая тяжелая работа по интерьеру нас ждала в зале заседаний Бюро ЦК КПМ. Одних проектов пришлось сделать 13 вариантов! При оформлении зала заседания Бюро пришлось восстанавливать в памяти принципы демократического централизма, ленинского понимания единоначалия и прочих премудростей. Все это мы должны были учитывать при проектировании зала заседания Бюро, где за большим столом собиралась вся верхушка республиканской партии.
Расстановка кресел, столов, трибун - все должно было лучами сходиться к месту, где сидел первый секретарь ЦК КПМ. По его правую руку садились самые близкие соратники по партии, слева - партийцы эшелоном ниже. Дальше места "близости" к лидеру разделялись по мере убывания. Имелись места и для штрафников, которые не могли находиться в равном положении с присутствующими на заседании Бюро. Все должны были сидеть согласно "предписания". И это расположение, китайская грамота для неискушенного человека, сотрудники партаппарата со стажем знали назубок. Существовали специальные руководства внутреннего пользования, в которых расписывались все мелочи внутрипартийной иерархии. Где в кабинете должен висеть портрет, какой должен стоять бюст, когда можно одевать темный, а когда светлый костюм, кто, где должен сидеть и много другое.
Каждый элемент интерьера, в том числе и мебель, делался в единственном экземпляре. Поначалу кабинет Бодюла в Доме правительства украшала мебель, оставшаяся еще от Леонида Ильича. Особенно красив был массивный стол. Когда Иван Иванович переехал в новый кабинет, обставленный по нашим эскизам, старая обстановка перекочевала в музей истории Компартии Молдавии. Там в одном из залов размещался рабочий кабинет Л.И.Брежнева в период его пребывания на посту первого секретаря ЦК КП (б) МССР.
И.И. Бодюлу мы изготовили красивые кресла, обтянув их кожей. А он взял и перекрасил их, как у Брежнева, в голубой цвет, которому Иван Иванович, по примеру своего покровителя, отдавал явное предпочтение. Разработав и утвердив рисунок паркета для кабинета первого, я поехал заказывать на Гуцульщину. А там выяснилось: из-за малых объемов, да с эксклюзивной разработкой и сроками - наш заказ обойдется в копеечку. Мастера предложили нам не морочиться и взять готовый паркет. Его изготовили для кабинета В.В. Щербицкого, 1-го секретаря ЦК КП Украины, одного из пятерки самых влиятельных членов Политбюро ЦК КПСС. От большой партии осталось ровно сколько нам надо. Гуцулы заверили, что первые секретари двух соседних республик вряд ли узнают о том, что у них одинаковые рисунки паркета. А меня похвалят за экономию государственных средств, что я и сделал.
Кабинеты секретарей отделывали дорогими породами дерева. К примеру, кабинет Ивана Ивановича мы обшили наталийским орехом, второго секретаря - красным деревом. В кабинете Бодюла, по его желанию, пришлось пробить отдельную дверь из его кабинета, чтобы первый мог выходить, минуя приемную. Зачем это делалось, не знаю. Ведь в приемную первого секретаря ЦК КПМ попасть просто не мог никто. У первого и второго секретаря существовала прямая связь с Кремлем и главами союзных ведомств. В подоконнике кабинета первого мы сделали нишу, ее усилили арматурой, поместили ящик весом до 400 килограмм - прямую коммутаторную связь, под которой находился кроссовый узел - центр коммутации телефонной распределительной сети. Здание пронизывала сеть сложнейших коммуникаций, о назначении которых приходилось только догадываться. Все, кто имел отношение к схемам их прокладки, давали подписку о неразглашении.
Когда я (на следующий день после вандализма 7 апреля 2009 года) заглянул вовнутрь здания Парламента, то увидел, что юные "революционеры" перерубили именно то, что нужно: пожарную сигнализацию, систему оповещения и т. д. А ведь эти трассы никто никогда не видел, они были спрятаны на определенной глубине. Похоже, кто-то знающий "сдал" всю систему...
Кабинеты секретарей имели место для отдыха и туалетную комнату. Ивану Ивановичу поставили еще и ванную. Потом он захотел, чтобы установили также бидэ, но злополучная чаша не вмещалось. Когда Бодюл приехал в очередной раз на стройку, а он, особенно перед сдачей объекта, бывал по нескольку раз в день, я спросил, зачем, мол, еще и гигиенический прибор. "А что вы думаете, молодой человек, - заметил он, - секретарем ЦК КПМ всегда будет мужчина? Может, однажды им станет и женщина". По его просьбе, ванную комнату выложили керамической плиткой и сантехникой голубого цвета.
Сразу было оговорено, что третий этаж - "секретарский". Левое крыло занял первый секретарь ЦК Компартии Молдавии, рядом с ним - его помощник, который писал ему все доклады. Кабинеты секретарей размещались на одном этаже с лидером. Но для одного секретаря места не хватило. Пришлось тому "подняться" на этаж выше, где потолки были ниже. И секретарю отвели кабинет такой площади, чтобы общая кубатура помещения равнялась кабинету его статуса. Все помещения в здании ЦК были одинаковыми. Кроме восьмого и девятого этажей, там небольшие кабинеты с маленькими окнами занимали остальные сотрудники ЦК.
*Париж под красной крышей
Строительство здания ЦК шло в авральном режиме, что влекло немало погрешностей. Серьезная промашка вышла с парапетом крыши, козырьком здания, который должен был выступать на 95 сантиметров. Пилон не закрывает козырек, он в него врезается. Ошибка произошла по вине завода-изготовителя, но переделывать не стали: сроки поджимали. Не устранили эту погрешность и при теперешнем восстановлении здания Президентуры.
И.И. Бодюл хотел покрыть здание ЦК КПМ красной крышей. На доводы автора проекта А.H. Черданцева, который с кипой книг и фотографий убеждал, что административное здание не годится для такого решения, первый отвечал: "Весь Париж - под красной крышей, а вы не можете сделать!" Больших трудов Александру Николаевичу стоило отстоять свое решение.
Архитекторы с самого начала предложили изготовить козырек цвета анодированного алюминия. Но первому металлический цвет не понравился, и он предложил козырек покрасить. "Сделайте его вот такого цвета", - произнес Иван Иванович, и ткнул рукой в небо. Строители исполнили приказание.
В полдень Иван Иванович появился на объекте. "Чем вы покрасили? Разве это голубой! - возмутился он.- Приеду в четыре часа, чтобы козырек имел цвета неба!" Но мы опять не угодили. Козырек столько раз перекрашивали, пытаясь угнаться за меняющимися красками неба, что пришлось все покрыть белой краской. Стремясь сдать здание к 6 августу 1976 года, мы не успели доделать заднюю сторону фасада ЦК. Полагали, что после открытия все мелочи закроем. Но, увы. Самое грустное, что и при восстановлении здания Парламента, его тыльная сторона снова осталась без внимания.
Первым в здании ЦК мы оборудовали - приемную на два больших кабинета. Один занял я со своей проектной группой, напротив "поселился" сотрудник от управделами, а с ним все, кто строил. Это позволяло взаимодействовать и контролировать все работы. Почти три года мы работали вместе. Жили очень дружно, чтобы не попасть под партийную раздачу, часто выручали друг друга.
Стоимость здания ЦК КПМ, как все объекты республиканского значения, не должна была превышать трех миллионов рублей. После разных переделок цена строительства сильно "переползла". Был найден выход из трудного положения - 3 миллиона выделили на строительство и... столько же на оформление интерьеров. Но и этих средств не хватило. И тогда нам объявили, что многое спишется, если объект сдастся к концу квартала. И 6 августа 1976 года здание Центрального Комитета Партии Молдавии открыли. К памятной дате выпустили три огромных альбома ручной работы "Они строили ЦК" с пояснительными тестами. Для этого фотографировали пахнущие краской кабинеты, залы заседаний, коридоры, холлы и, конечно, участников строительства. Одно издание отправили лично Брежневу, второе осталось у И.И. Бодюла, третье - в ЦК КПМ.
При моем "мягком" отношении к партии и к ее лидерам, со временем понимаешь, что И.И. Бодюл много сделал для республики. При всех его перекосах, политика его руководство была направлена не на вывоз из республики, а наоборот. Кишинев в 1978 году, благодаря ему, получил Органный зал, который открылся в одном из красивейших особняков города, построенном в XIX веке для городского банка по проекту инженера М.Чекеруль-Куша; киностудию "Мультфильм".
*Как Григорашенко "правил" Маркса и Энгельса
Создание проекта памятника перед зданием ЦК КПМ было поручено член-корреспонденту Академии художеств СССР, почётному члену Союза художников Румынии, народному художнику Молдавии, лауреату государственной премии МССР Лазарю Исааковичу Дубиновскому. Скульптора сразу озадачили, что предстоит изобразить отцов диалектического и исторического материализма. Перед ним встала проблема, как памятник станет смотреться на фоне громадного здания ЦК. Для Дубиновского это было серьезное испытание. Он все время говорил, что на фоне величественного здания памятник должен напоминать маленький факел, огонечек. И намучился же он с этим памятником! Но по мэтру его творческих мук никогда не было видно.
Скульптурная группа, которую варвары уничтожили в 1991 году - была третьим вариантом этого проекта. На одной из ранних работ удрученный Маркс сидел, облокотившись на стул, Энгельс стоял рядом. Бодюл, взглянув на работу: "Лазарь, такое впечатление, будто Энгельс сообщил Марксу о разгроме редакции "Новой Рейнской газеты"!
Дубиновский кропотливо искал ход, как перевести монументальность памятника в камерность, иначе скульптура на фоне огромного здания не "прописывалась". Сложность творческой задачи также возрастала из-за внешних данных двух философов. Вклад Карла Маркса в науку - огромный, но разработчик марксизма ростом не вышел. Значимость его друга и единомышленника - меньше, но Энгельс ростом выше. И Лазарь Исаакович придумал, как увязать все эти "нестыковки". Он посадил друзей на лавочку. Высокий Энгельс склонился, слушая друга, а Маркса, чтобы он выглядел солиднее, автор несколько распрямил. Так Дубиновский подчеркнули величие одного, и заретушировал рост другого...
Композиция лепилась маленького размера. Затем плеяда молодых скульпторов - Сергей Дубиновский, сын мэтра, Юрий Хоровский, Валерий Ротарь помогали автору лепить большую форму. Лазарь Исаакович только завершал ее крупными мазками. Перед тем, как скульптуру должен был принять худсовет, в мастерскую Дубиновского нагрянула комиссия во главе с Григорашенко, признанным графиком, живописцем, народным художником МССР, член - корром АХ СССР, заведовавшим тогда отделом министерства культуры.
Леонид Павлович осмотрел работу и вдруг заявляет: "Лазарь, это же не памятник. Посмотри, какие у них рыхлые вялые руки!" Дубиновский - в ответ: "Леня, если не нравится, возьми и сделай!" Вскоре комиссия покинула мастерскую. А Григорашенко целую неделю провозился с моделью и вылепил Энгельсу напряженную руку с венками, и фигура ожила. Такой одесский вариант могли позволить себе только такие мэтры, как Дубиновский и Григорашенко...
А столица Молдавской республики вместо помпезного партийного монумента получила портрет двух друзей, которые сидят на лавочке и беседуют. Даже скупые на похвалу иностранцы отмечали "человечность" скульптуры "Маркс и Энгельс". Отлили ее из особого плотного сплава - бабита. Потом ее покрыли листами меди, которые собирались и сваривались по кускам. Выколодка для 80-х годов это была очень прогрессивным методом, хотя и не дешевым. Скульптуру обивали специальными резиновыми молотками, вручную дорабатывали, пока металл не заполнял все выемки и выпуклости без погрешностей. Когда ревнители указа о "деидеологизации" накинулись на скульптуру, они ее просто сплющили - памятник оказался пустотелым.
Самое бездарное занятие - бороться с искусством, которое всегда самобытно. Сражаться необходимо с политикой, с идеологией. В Вильнюсе, где люто ненавидят все советское, всю сталинскую архитектуру внесли в реестр памятников, охраняемых государством. Находясь в этом городе, попал на выставку "Женщина в литовском изобразительном искусстве". Там буржуазный период мирно соседствует с работами сталинского времени. Не нравятся вам работы советского периода? Уберите с глаз долой, но храните. Пройдет время, и они обретут историческую ценность.
За разработку проекта административного здания ЦК КПМ главный архитектор проекта А.H. Черданцев получил звание "заслуженного архитектора МССР". Почетного титула он удостоился вторым в Молдавии, первым получил архитектор С. Фридлин, спроектировавший Дом правительства и дворец "Октомбрие". Меня отметили Почетной грамотой Бюро Кишиневского горкома партии. В 1976 году на Всесоюзном смотре творчества молодых архитекторов за интерьеры ЦК я получил серебряный диплом. В копилке Союза архитекторов МССР - это была первая такая награда. Увы, при восстановлении здания после событий 7 апреля из него постарались выкорчевать все, что хотя бы отдаленно напоминало не только о его владельцах, но и о первых разработчиках.
Автор: Татьяна СОЛОВЬЕВА
"Кишинёвский Обозреватель"
Прогулки по столице с архитектором Григорием Босенко
Самая тяжелая работа по интерьеру нас ждала в зале заседаний Бюро ЦК КПМ. Одних проектов пришлось сделать 13 вариантов! При оформлении зала заседания Бюро пришлось восстанавливать в памяти принципы демократического централизма, ленинского понимания единоначалия и прочих премудростей. Все это мы должны были учитывать при проектировании зала заседания Бюро, где за большим столом собиралась вся верхушка республиканской партии.
Расстановка кресел, столов, трибун - все должно было лучами сходиться к месту, где сидел первый секретарь ЦК КПМ. По его правую руку садились самые близкие соратники по партии, слева - партийцы эшелоном ниже. Дальше места "близости" к лидеру разделялись по мере убывания. Имелись места и для штрафников, которые не могли находиться в равном положении с присутствующими на заседании Бюро. Все должны были сидеть согласно "предписания". И это расположение, китайская грамота для неискушенного человека, сотрудники партаппарата со стажем знали назубок. Существовали специальные руководства внутреннего пользования, в которых расписывались все мелочи внутрипартийной иерархии. Где в кабинете должен висеть портрет, какой должен стоять бюст, когда можно одевать темный, а когда светлый костюм, кто, где должен сидеть и много другое.
Каждый элемент интерьера, в том числе и мебель, делался в единственном экземпляре. Поначалу кабинет Бодюла в Доме правительства украшала мебель, оставшаяся еще от Леонида Ильича. Особенно красив был массивный стол. Когда Иван Иванович переехал в новый кабинет, обставленный по нашим эскизам, старая обстановка перекочевала в музей истории Компартии Молдавии. Там в одном из залов размещался рабочий кабинет Л.И.Брежнева в период его пребывания на посту первого секретаря ЦК КП (б) МССР.
И.И. Бодюлу мы изготовили красивые кресла, обтянув их кожей. А он взял и перекрасил их, как у Брежнева, в голубой цвет, которому Иван Иванович, по примеру своего покровителя, отдавал явное предпочтение. Разработав и утвердив рисунок паркета для кабинета первого, я поехал заказывать на Гуцульщину. А там выяснилось: из-за малых объемов, да с эксклюзивной разработкой и сроками - наш заказ обойдется в копеечку. Мастера предложили нам не морочиться и взять готовый паркет. Его изготовили для кабинета В.В. Щербицкого, 1-го секретаря ЦК КП Украины, одного из пятерки самых влиятельных членов Политбюро ЦК КПСС. От большой партии осталось ровно сколько нам надо. Гуцулы заверили, что первые секретари двух соседних республик вряд ли узнают о том, что у них одинаковые рисунки паркета. А меня похвалят за экономию государственных средств, что я и сделал.
Кабинеты секретарей отделывали дорогими породами дерева. К примеру, кабинет Ивана Ивановича мы обшили наталийским орехом, второго секретаря - красным деревом. В кабинете Бодюла, по его желанию, пришлось пробить отдельную дверь из его кабинета, чтобы первый мог выходить, минуя приемную. Зачем это делалось, не знаю. Ведь в приемную первого секретаря ЦК КПМ попасть просто не мог никто. У первого и второго секретаря существовала прямая связь с Кремлем и главами союзных ведомств. В подоконнике кабинета первого мы сделали нишу, ее усилили арматурой, поместили ящик весом до 400 килограмм - прямую коммутаторную связь, под которой находился кроссовый узел - центр коммутации телефонной распределительной сети. Здание пронизывала сеть сложнейших коммуникаций, о назначении которых приходилось только догадываться. Все, кто имел отношение к схемам их прокладки, давали подписку о неразглашении.
Когда я (на следующий день после вандализма 7 апреля 2009 года) заглянул вовнутрь здания Парламента, то увидел, что юные "революционеры" перерубили именно то, что нужно: пожарную сигнализацию, систему оповещения и т. д. А ведь эти трассы никто никогда не видел, они были спрятаны на определенной глубине. Похоже, кто-то знающий "сдал" всю систему...
Кабинеты секретарей имели место для отдыха и туалетную комнату. Ивану Ивановичу поставили еще и ванную. Потом он захотел, чтобы установили также бидэ, но злополучная чаша не вмещалось. Когда Бодюл приехал в очередной раз на стройку, а он, особенно перед сдачей объекта, бывал по нескольку раз в день, я спросил, зачем, мол, еще и гигиенический прибор. "А что вы думаете, молодой человек, - заметил он, - секретарем ЦК КПМ всегда будет мужчина? Может, однажды им станет и женщина". По его просьбе, ванную комнату выложили керамической плиткой и сантехникой голубого цвета.
Сразу было оговорено, что третий этаж - "секретарский". Левое крыло занял первый секретарь ЦК Компартии Молдавии, рядом с ним - его помощник, который писал ему все доклады. Кабинеты секретарей размещались на одном этаже с лидером. Но для одного секретаря места не хватило. Пришлось тому "подняться" на этаж выше, где потолки были ниже. И секретарю отвели кабинет такой площади, чтобы общая кубатура помещения равнялась кабинету его статуса. Все помещения в здании ЦК были одинаковыми. Кроме восьмого и девятого этажей, там небольшие кабинеты с маленькими окнами занимали остальные сотрудники ЦК.
*Париж под красной крышей
Строительство здания ЦК шло в авральном режиме, что влекло немало погрешностей. Серьезная промашка вышла с парапетом крыши, козырьком здания, который должен был выступать на 95 сантиметров. Пилон не закрывает козырек, он в него врезается. Ошибка произошла по вине завода-изготовителя, но переделывать не стали: сроки поджимали. Не устранили эту погрешность и при теперешнем восстановлении здания Президентуры.
И.И. Бодюл хотел покрыть здание ЦК КПМ красной крышей. На доводы автора проекта А.H. Черданцева, который с кипой книг и фотографий убеждал, что административное здание не годится для такого решения, первый отвечал: "Весь Париж - под красной крышей, а вы не можете сделать!" Больших трудов Александру Николаевичу стоило отстоять свое решение.
Архитекторы с самого начала предложили изготовить козырек цвета анодированного алюминия. Но первому металлический цвет не понравился, и он предложил козырек покрасить. "Сделайте его вот такого цвета", - произнес Иван Иванович, и ткнул рукой в небо. Строители исполнили приказание.
В полдень Иван Иванович появился на объекте. "Чем вы покрасили? Разве это голубой! - возмутился он.- Приеду в четыре часа, чтобы козырек имел цвета неба!" Но мы опять не угодили. Козырек столько раз перекрашивали, пытаясь угнаться за меняющимися красками неба, что пришлось все покрыть белой краской. Стремясь сдать здание к 6 августу 1976 года, мы не успели доделать заднюю сторону фасада ЦК. Полагали, что после открытия все мелочи закроем. Но, увы. Самое грустное, что и при восстановлении здания Парламента, его тыльная сторона снова осталась без внимания.
Первым в здании ЦК мы оборудовали - приемную на два больших кабинета. Один занял я со своей проектной группой, напротив "поселился" сотрудник от управделами, а с ним все, кто строил. Это позволяло взаимодействовать и контролировать все работы. Почти три года мы работали вместе. Жили очень дружно, чтобы не попасть под партийную раздачу, часто выручали друг друга.
Стоимость здания ЦК КПМ, как все объекты республиканского значения, не должна была превышать трех миллионов рублей. После разных переделок цена строительства сильно "переползла". Был найден выход из трудного положения - 3 миллиона выделили на строительство и... столько же на оформление интерьеров. Но и этих средств не хватило. И тогда нам объявили, что многое спишется, если объект сдастся к концу квартала. И 6 августа 1976 года здание Центрального Комитета Партии Молдавии открыли. К памятной дате выпустили три огромных альбома ручной работы "Они строили ЦК" с пояснительными тестами. Для этого фотографировали пахнущие краской кабинеты, залы заседаний, коридоры, холлы и, конечно, участников строительства. Одно издание отправили лично Брежневу, второе осталось у И.И. Бодюла, третье - в ЦК КПМ.
При моем "мягком" отношении к партии и к ее лидерам, со временем понимаешь, что И.И. Бодюл много сделал для республики. При всех его перекосах, политика его руководство была направлена не на вывоз из республики, а наоборот. Кишинев в 1978 году, благодаря ему, получил Органный зал, который открылся в одном из красивейших особняков города, построенном в XIX веке для городского банка по проекту инженера М.Чекеруль-Куша; киностудию "Мультфильм".
*Как Григорашенко "правил" Маркса и Энгельса
Создание проекта памятника перед зданием ЦК КПМ было поручено член-корреспонденту Академии художеств СССР, почётному члену Союза художников Румынии, народному художнику Молдавии, лауреату государственной премии МССР Лазарю Исааковичу Дубиновскому. Скульптора сразу озадачили, что предстоит изобразить отцов диалектического и исторического материализма. Перед ним встала проблема, как памятник станет смотреться на фоне громадного здания ЦК. Для Дубиновского это было серьезное испытание. Он все время говорил, что на фоне величественного здания памятник должен напоминать маленький факел, огонечек. И намучился же он с этим памятником! Но по мэтру его творческих мук никогда не было видно.
Скульптурная группа, которую варвары уничтожили в 1991 году - была третьим вариантом этого проекта. На одной из ранних работ удрученный Маркс сидел, облокотившись на стул, Энгельс стоял рядом. Бодюл, взглянув на работу: "Лазарь, такое впечатление, будто Энгельс сообщил Марксу о разгроме редакции "Новой Рейнской газеты"!
Дубиновский кропотливо искал ход, как перевести монументальность памятника в камерность, иначе скульптура на фоне огромного здания не "прописывалась". Сложность творческой задачи также возрастала из-за внешних данных двух философов. Вклад Карла Маркса в науку - огромный, но разработчик марксизма ростом не вышел. Значимость его друга и единомышленника - меньше, но Энгельс ростом выше. И Лазарь Исаакович придумал, как увязать все эти "нестыковки". Он посадил друзей на лавочку. Высокий Энгельс склонился, слушая друга, а Маркса, чтобы он выглядел солиднее, автор несколько распрямил. Так Дубиновский подчеркнули величие одного, и заретушировал рост другого...
Композиция лепилась маленького размера. Затем плеяда молодых скульпторов - Сергей Дубиновский, сын мэтра, Юрий Хоровский, Валерий Ротарь помогали автору лепить большую форму. Лазарь Исаакович только завершал ее крупными мазками. Перед тем, как скульптуру должен был принять худсовет, в мастерскую Дубиновского нагрянула комиссия во главе с Григорашенко, признанным графиком, живописцем, народным художником МССР, член - корром АХ СССР, заведовавшим тогда отделом министерства культуры.
Леонид Павлович осмотрел работу и вдруг заявляет: "Лазарь, это же не памятник. Посмотри, какие у них рыхлые вялые руки!" Дубиновский - в ответ: "Леня, если не нравится, возьми и сделай!" Вскоре комиссия покинула мастерскую. А Григорашенко целую неделю провозился с моделью и вылепил Энгельсу напряженную руку с венками, и фигура ожила. Такой одесский вариант могли позволить себе только такие мэтры, как Дубиновский и Григорашенко...
А столица Молдавской республики вместо помпезного партийного монумента получила портрет двух друзей, которые сидят на лавочке и беседуют. Даже скупые на похвалу иностранцы отмечали "человечность" скульптуры "Маркс и Энгельс". Отлили ее из особого плотного сплава - бабита. Потом ее покрыли листами меди, которые собирались и сваривались по кускам. Выколодка для 80-х годов это была очень прогрессивным методом, хотя и не дешевым. Скульптуру обивали специальными резиновыми молотками, вручную дорабатывали, пока металл не заполнял все выемки и выпуклости без погрешностей. Когда ревнители указа о "деидеологизации" накинулись на скульптуру, они ее просто сплющили - памятник оказался пустотелым.
Самое бездарное занятие - бороться с искусством, которое всегда самобытно. Сражаться необходимо с политикой, с идеологией. В Вильнюсе, где люто ненавидят все советское, всю сталинскую архитектуру внесли в реестр памятников, охраняемых государством. Находясь в этом городе, попал на выставку "Женщина в литовском изобразительном искусстве". Там буржуазный период мирно соседствует с работами сталинского времени. Не нравятся вам работы советского периода? Уберите с глаз долой, но храните. Пройдет время, и они обретут историческую ценность.
За разработку проекта административного здания ЦК КПМ главный архитектор проекта А.H. Черданцев получил звание "заслуженного архитектора МССР". Почетного титула он удостоился вторым в Молдавии, первым получил архитектор С. Фридлин, спроектировавший Дом правительства и дворец "Октомбрие". Меня отметили Почетной грамотой Бюро Кишиневского горкома партии. В 1976 году на Всесоюзном смотре творчества молодых архитекторов за интерьеры ЦК я получил серебряный диплом. В копилке Союза архитекторов МССР - это была первая такая награда. Увы, при восстановлении здания после событий 7 апреля из него постарались выкорчевать все, что хотя бы отдаленно напоминало не только о его владельцах, но и о первых разработчиках.
Автор: Татьяна СОЛОВЬЕВА
"Кишинёвский Обозреватель"