Воспоминания Кирилла Трофимовича Гаджий:
"Я родился 25 февраля 1925 г. в селе Ташлык, что на самом юге Бессарабии, которая тогда входила в состав Королевской Румынии. Таш с турецкого переводится как камень, а лык - балка, т.е. каменная балка. И действительно у нас в округе большие залежи известняка, из которого с давних пор люди делают строительные материалы и различные изделия. До войны наше село относилось к Аккерманскому уезду.
Расскажите, пожалуйста, как ваша семья жила до войны.
У нас было крепкое середняцкое хозяйство. Точно не скажу, но мы имели гектаров 10-12 пахотной земли. Имели пару хороших лошадей, корову, свинью, от 10 до 20 овец, много птицы. И где-то на одном гектаре земли мы возделывали виноградник. Мой старший брат еще до войны окончил специальные курсы, на которых научился на дикую лозу прививать европейские сорта. Вообще отец в нашем селе пользовался репутацией грамотного крестьянина. Он дружил со многими нашими односельчанами, которые окончили различные сельскохозяйственные школы, и постоянно с ними советовался по поводу новинок и опыта возделывания различных культур, обменивался положительным опытом, поэтому и получал урожаи выше среднего.
И вот один из его приятелей, Григорий Бройко, руководитель местной ячейки либеральной партии, как-то привез из Аккермана новый сорт винограда "Зайбель-1001". Несмотря на то, что это очень неприхотливый сорт, причем, сам виноград черный, но вино из него получалось розовое и на вкус просто замечательное. Так что половина винограда у нас было хороших европейских сортов, а половина этого самого "зайбеля".
Каждую осень отец делал 5-6 бочек на 350-400 литров домашнего вина. Причем делал без всякой химии, отжимок или сахара, поэтому у нас в округе все знали, что у деда Трофима отличное вино. Вино папа продавал только на вынос, на месте пить не разрешал, чтобы разные пьяницы к нам не ходили. Вообще я вам хочу такую вещь сказать. Конечно, и в то время были и пьянство, и воровство, особенно большой проблемой было конокрадство, но по сравнению с тем, что творится сейчас, это небо и земля...
Отец сеял озимую пшеницу, кукурузу, а т.к. в наших краях земля благодатная - один из видов чернозема, то, как правило, урожаи получали хорошие. Правда, раз в несколько лет обязательно случалась засуха. И нужно честно сказать, что в материальном плане мы, и большинство других честных тружеников, жили неплохо. Бедно жили в основном лодыри и пьяницы, а те, кто хотел работать, откровенно не бедствовали.
И мой отец, например, тоже ведь не сразу имел 10-12 гектаров. От своих родителей он получил меньший надел, но, заработав своим честным трудом, постоянно прикупал земли, хотя в наших краях она была очень дорогая. Но такие богатые хозяева как Брегедеу и Топор имели в своих хозяйствах больше ста гектаров.
А в соседнем очень богатом болгарском селе Бургуджи были хозяйства более чем в тысячу гектаров. Я даже лично знал одного из таких местных "олигархов". Эти богатеи мнили себя всесильными и считали, что за деньги им позволено все, т.е. фактически тогда была такая же ситуация, что сложилась и сейчас.
Судя по вашим словам складывается довольно радужная картина, но почему же тогда подавляющее большинство местного населения с такой радостью встретило приход Красной Армии 28 июня 1940 года?
Да, материально до определенного момента мы жили неплохо, но вот в моральном плане... Самое главное - моральная, этическая сторона. Все-таки там родной язык, человеческое отношение, равенство, а не то, что есть высшая раса, и ты никто и ничто... Унижали на каждом шагу. В каждом селе находился жандармский пост: начальник и 5-6 жандармов - все исключительно румыны из Румынии. И бывало, идешь по улице, так он тебя останавливает и требует: "Неси курицу" или молока, еще чего-нибудь. Просто так, вообще без всякой причины...
Но если молдаван они еще признавали за своих, хотя и не равными настоящим румынам, то вот все остальные: украинцы, русские, болгары, гагаузы, греки для них были людьми второго сорта, а евреи вообще седьмого. Для таких как мы даже был специальный термин - "миноритарь", по смыслу вроде как - нацменьшинства, но самое главное масса ограничений.
Я ни в коей мере не хочу сказать, что все было уж так откровенно плохо, но все-таки когда тебе постоянно и откровенно дают понять, что ты человек второго сорта... Так что румыны бессарабцам не доверяли, а главное с пренебрежением относились и разговаривали. Поэтому этот день стал для нас настоящим праздником освобождения, что бы сейчас не говорили разные политиканы.
И как в таких непростых условиях складывались межнациональные отношения в селе?
До прихода к власти кузистов никаких распрей не было. В то время в Румынии сменяя друг друга правили две партии: цэрэнистская (крестьянская) и либеральная, при которых все было нормально. Но в конце декабря 1937 года буквально на несколько месяцев к власти пришли кузисты (крайне правая профашистская национал-христианская партия, сторонников которой в Румынии по имени ее главного идеолога - профессора политэкономии Ясского Университета Александру Куза, называли кузистами - прим. Н.Ч.) И если раньше у нас все жили мирно, никогда ничего подобного не было, то при кузистах случались эксцессы. Например, я лично видел, как Михаил Райлян избивал небольшим железным колесом еврея Зиско прямо у него в лавке.
Правда, между молдаванами и украинцами иногда случались драки, да еще какие. Обычно на большие праздники в центре села устраивались народные гуляния, которые по-молдавски назывались - Жок. Нанимались музыканты, обычно болгары из соседних сел, которые целый день играли, люди танцевали, веселились.
Начиналось все красиво, мирно, но когда люди выпивали, то обычно из-за девушек вспыхивали стычки. Провоцировало это дело молодежь, но потом начинали вмешиваться их старшие братья, отцы, друзья. Девушки разбегались, а парни дрались десятками. Но без поножовщины и убийств, только на кулаках, в крайнем случае, палками.
Но, например, в вашем селе были распространены межнациональные браки?
Между молдаванами и украинцами, запросто, и таких было очень много. Я же вам уже говорил, что у моих родителей как раз такой смешанный брак: отец - украинец, а мама - молдаванка, мой старший брат Вася тоже женился на молдаванке, так что поверьте, никакого предубеждения в этом отношении не было.
Вот с людьми других национальностей браки заключались заметно реже. Но это было связано не с тем, что такие браки не поощрялись, а потому что людей других национальностей было очень мало. Например, болгары, которые в нашем селе работали портными и сапожниками, жило всего человек 20-30, но и с ними браки хоть и редко, но случались. А вот с греками и евреями нет. Просто евреев, например, было совсем мало, всего до десятка семей, к тому же это были люди, которые по своему социальному статусу находились несколько выше остальных.
Например, еврей Янкелевич занимался оптовыми закупками урожая у крестьян. Тот самый Зиско, которого избивали у меня на глазах, держал небольшую лавку по продаже изделий из металла. Еврей Берко держал корчму, а братья Фима и Ума аптеку. И главврачом в нашей больнице, у нас в селе была по тем временам очень хорошая больница на 25 койкомест, работал еврей Крайсс. Мне запомнилось, что у него была очень красивая дочка.
В школе вы учились?
Да, конечно. В нашей сельской школе я окончил пять классов. О качестве образования в румынской школе ничего не могу сказать, потому что сравнивать мне не с чем, к тому же я был совсем еще ребенок. Большинство учителей у нас были болгары, но обучение велось только на румынском языке. Были и учителя самодуры, которые за провинности били детей линейкой по ладоням.
Учился я неплохо. А вот в 6-м классе я уже толком не учился, ходил только два раза в неделю, потому что отец отдал меня учиться портновскому делу.
Дело в том, что где-то в 1938 году у нас на нужды румынской армии реквизировали двух лошадей и нашу шикарную повозку. Помню, отец не пожалел денег и сделал заказ у немцев в селе Теплица, где делали отличные подводы. Просто шикарная получилась подвода, зеленого цвета и со своей особенной деталью. Мастера специально сделали так, что при движении колеса издавали характерный звон очень приятный на слух. Поэтому в нашем селе все люди даже на слух могли сразу определить, чья подвода едет. Но вы себе представляете, что в то время значило подвода с лошадьми? Это все равно, что одновременно машина и трактор в наше время. Стоило это все очень дорого, и когда их у нас просто так отобрали, то мы уже купить новых лошадей и подводу не могли. И работать в поле тоже не могли, не на чем...
А ведь наш отец и в лошадях толк знал. До этого он всегда держал кобылиц, потому что каждый год они давали по жеребенку, а это дополнительный хороший заработок. Лошади у нас были отборной немецкой породы: крупные, сильные, и красивые.
В общем, у нас просто так реквизировали лошадей и повозку, только бумажку выписали. Причем, какой неприятный момент. В нашем селе такому бесстыдному ограблению подверглись десятки крестьянских хозяйств, но в подавляющем своем большинстве украинских, что приводило к росту неприязни в отношении к молдаванам. К тому же какие могут быть такие срочные военные нужды в 1938 году? Фактически это был самый настоящий грабеж со стороны государства, который в момент подорвал материальное благополучие нашей семьи, и поэтому отец меня и отдал учиться портновскому ремеслу.
Днестр, по которому тогда проходила граница, от нас совсем недалеко, и в одну зиму двое наших односельчан перебежали по льду лимана на советскую сторону. Один из них так и пропал, мы о нем больше ничего не слышали, а второй потом вернулся, воевал.
Но вы как-то предчувствовали приход Красной Армии в 1940 году?
Для нас это произошло совершенно неожиданно, хотя сами румыны еще за несколько дней стали собираться и отправлять свои семьи. И кое-кто из наших богатых с ними тоже тогда уехал. Они потом в войну вернулись, но в 44-м уехали уже насовсем.
Как вы прожили этот год до начала войны?
Конечно, сразу поменялась власть. Председателем сельсовета был избран наш сосед Коломиец Терентий Иванович. Это был человек интересной, но сложной судьбы. В 1-ю Мировую войну он за свои подвиги на фронте был награжден четырьмя георгиевскими крестами. Как полному георгиевскому кавалеру ему присвоили звание офицера, хотя он был малограмотным крестьянином. Кстати, еще до войны при румынах он попал в тюрьму за свою коммунистическую деятельность. Отсидел положенный срок, а когда вышел на свободу, румыны предложили ему служить в их армии офицером, но он отказался.
А после войны именно его вначале выбрали председателем только что образованного колхоза. Но в 1946-47 годах была страшная засуха, которая привела к сильному голоду. И хотя, честно говоря, Терентий Иванович не проявлял себя как успешный хозяйственник, но как здравомыслящий человек он в такое тяжелейшее время разрешил крестьянам накосить пшеницы и раздать людям, чтобы они не умерли от голода. Так что вы думаете? Несмотря на то, что все прекрасно видели что творится вокруг и какая сложилась ситуация, но его осудили за расхищение народного добра и дали пять или шесть лет... Но вообще, каких-то подробностей о том, как прошел этот год в нашем селе, я вам не расскажу, потому что учился в это время в Тарутино.
Но вы, например, знаете, сколько человек было репрессировано в этот год?
Думаю, что человек десять с семьями, не больше. Кто это были? Руководители местных отделений буржуазных партий: цэрэнистской, либеральной, кузистской. И если с кузистами все было понятно, то за представителей либералов и цэрэнистов наши односельчане не скрывая своих чувств переживали. Ведь это были грамотные люди, которые много помогали нашим односельчанам. Мой отец тоже не скрывал обиды за либерала Григория Матвеевича, с которым он дружил. Жена у него была русская, а сам он занимался сельским хозяйством, и именно он первым привез в наше село лозу "Зайбель-1001".
И вот я пытаюсь вспомнить, кто из них потом вернулся. Не знаю насколько это правда, но у нас люди потом говорили, что даже когда им разрешили вернуться, они попросту боялись это сделать. Главный кузист, наш сват Ульян Гончаренко, например, там в ссылке и погиб. Цэрэнист дядя Степа Бройко тоже там погиб, на него на стройке упало бревно... Жена у него была еврейка тетя Несси. Именно она учила меня русскому языку, поэтому благодаря ей я в пять лет уже читал по-русски. Своих детей у них не было, поэтому они меня баловали. Я часто ходил к ним в гости, а у них была небольшая библиотечка.
Поэтому, конечно, все мы сожалели об этих в принципе невинных людях. О разных негодяях нет, а об этих да. Ну, в чем спрашивается, они виноваты, если в стране тогда были только такие партии?
И люди в их высылке винили нашего председателя сельсовета, потому что он наверняка принимал участие в составлении списков..."
(В сокращении.
Полный текст - iremember.ru)