КИШИНЕВ В 1944-М году. http://baza.md/index.php?newsid=631
К Кишиневу советские войска вышли вечером 23 августа 1944 года. Легко разгромив совершенно растерявшиеся немецко-румынские части, части 5-й ударной армии уже во второй половине дня 24 августа контролировали город. Немедленно было доставлено все республиканское руководство, а также назначенная заранее городская администрация во главе с председателем исполкома горсовета Николаем Визитеем. Как уже спустя сутки, во второй половине дня 25 августа докладывали в ЦК новые власти города, они нашли Кишинев в ужасающем состоянии. Большая часть города была полностью разрушена, в результате советских бомбардировок второй половины августа 1944 года, при этом на многих улицах горели постепенно распространявшиеся пожары. На момент отправки этой информации в ЦК КП (б)М их все еще не удавалось потушить даже начавшим размещение в городе воинским частям. Полностью они были погашены лишь 26 августа.
Система водоснабжения и канализации была разрушена, грязные стоки текли прямо по улицам в Бык. В центральной части города удалось найти очень незначительное количество сравнительно хорошо сохранившихся зданий, за которые началась настоящая война представителей различных ведомств. Легче всего пришлось работникам НКВД и НКГБ, которые просто являлись в тот или иной дом и явочным порядком захватывали его, выбрасывая хозяев, если таковые не успели сбежать еще раньше, вместе со всем скарбом прямо на улицу, а особо упрямых немедленно задерживали как потенциальных румынских пособников. Столкновения с этими ведомствами «за здание» кончались неудачей для работников различных ведомств, и даже работников ЦК КП (б)М, о чем последние писали отчаянные жалобы в ЦК, но безуспешно.
При вступлении в город советские части почти не нашли в нем жителей: кто сбежал с отступавшими немецко-румынскими войсками в Румынию, кто укрылся в пригородных селах. Из более чем 200 тысяч кишиневцев (данные на 22 июня 1941 года) с трудом удалось обнаружить 25 тысяч человек, прятавшихся по развалинам или на окраинах города (села Рышкановка и Старая Почта) вместе со стаями собак.
Новая администрация обнаружила, что часть зданий, взорванных еще при отступлении советских войск из города 15-16 июля 1941 года, вообще не была восстановлена либо была отстроена на скорую руку. Примар Кишинева в 1941 году генерал А.Добжански (в своих сообщениях в Бухарест) и немецкий военный комендант Кишинева генерал-майор Э.фон Девиц-Кребс (в показаниях на суде в Кишиневе в декабре 1947 года) объясняли это катастрофической нехваткой средств, так как вся экономика Румынии работала почти исключительно на военные нужды.
Центральная улица Кишинева была в 1941-1944 годах поделена на две части. Бульвар Карла II шел от современной гостиницы «Chişinău» до ул. Маршала Пьетро Бадольо, ныне Армянская. Вторая часть – улица Александру чел Бун: от Армянской до Военного Госпиталя, ныне - главный корпус медуниверситета на углу улицы М.Витязул. Вся эта часть города была почти полностью разрушена. Уцелели отдельные здания - упомянутый госпиталь, больница им Т.Чорбэ и напротив - республиканская (старейшая) больница Молдовы (в обоих и сегодня находятся медучреждения). Цело было также небольшое двухэтажное жилое здание недалеко от нынешнего российского посольства и чудом уцелевшее здание банка (ныне Органный зал).
Почти все остальные здания на этой улице были либо взорваны еще в 1941 году, либо разбомблены советской авиацией в августе 1944 года. В том числе - примэрия, здание которой находилось в развалинах до 1946 года и было восстановлено в точном соответствии с сохранившимися царскими проектами лишь в 1948 году. Меньше пострадали здания, находившиеся выше и ниже центральной улицы. По сообщению фронтовых корреспондентов «Правды» и «Известий», прошагавших с советскими частями многие сотни километров и описавших сотни разрушенных советских городов, «Кишинев был разрушен так, как ни один виденный нами до сих пор город Советского Союза». Посетившие город 25-26 августа журналисты увидели населенный пункт с едва заметными признаками жизни. Людей почти не было видно, они скрывались в руинах, зато по улицам носились стаи бродячих псов (видно, дикие собаки – проклятие нашего города на все времена!).
Кишинёв во Второй Мировой Войне. Воспоминания и документы.
Модератор: rimty
Re: Воспоминания о Кишинёве времён Второй Мировой Войны.
Самое печальное, что внуки этих "работников" и сейчас горды деяниями своих предков, более того, они тоже готовы "освободить" кого угодно...voling писал(а):Легче всего пришлось работникам НКВД и НКГБ, которые просто являлись в тот или иной дом и явочным порядком захватывали его, выбрасывая хозяев, если таковые не успели сбежать еще раньше, вместе со всем скарбом прямо на улицу, а особо упрямых немедленно задерживали как потенциальных румынских пособников.
Re: Воспоминания о Кишинёве времён Второй Мировой Войны.
Дуболом писал(а):А бабушка моя, скажу по секрету, в НКВД служила. И бабушкой я тоже горжусь.
Я так понимаю, snob, что бабанька моя, старушка- спать тебе спокойно не даёт.snob писал(а):Самое печальное, что внуки этих "работников" и сейчас горды деяниями своих предков
Так вот. Кабы изучал бы ты историю, по мало-мало серьёзным источникам, а не по блогу В.И. Новодворской, то знал бы, что к зловещему НКВД, относились например- погранвойска. И те ребята, что 2 месяца Брестскую крепость удерживали (поляки кстати в 39ом- там 2 дня продержались)- были формально НКВДшниками. А ещё войска НКВД, охраняли оборонные заводы. При чём охраняли и от налётов вражеской авиации. Бабанька моя служила зенитчицей на батарее ПВО НКВД. Пришлось им и наземный десант отражать, который немцы для уничтожения завода высадили. Сдерживали его "НКВДшницы", пока подмога не подошла.(напоминает к/ф "А зори здесь тихие", не правда ли?). Десант был полностью уничтожен. Не брали красноармейцы пленных, мстили за "палачек НКВД", которым от роду было по 16-18 лет. Так что бабушкой, я горжусь. А ты snobушко
- учи уроки.Re: Воспоминания о Кишинёве времён Второй Мировой Войны.
Да если честно сплю отлично, наверное потому что уроки выучил.Дуболом писал(а):Я так понимаю, snob, что бабанька моя, старушка- спать тебе спокойно не даёт.
Re: Воспоминания о Кишинёве времён Второй Мировой Войны.
существовал у входа в парк Пушкина(ныне Штефанв чел Маре) во времена румынского присутствия в Молдавии лозунг 'Сюда молдаванам и собакам вход воспрещен'
Re: Воспоминания о Кишинёве времён Второй Мировой Войны.
КИШИНЕВ, 1941-Й: ЭВАКУАЦИЯ
В первые дни войны руководство республики жило ожиданием решений московского начальства. Уже 22 июня 1941 г. последовало указание Бюро ЦК широко развернуть разъяснительную работу по речи Молотова, не допускать самовольной эвакуации населения, немедленно разгрузить санатории, дома отдыха, больницы от больных и отдыхающих, обеспечить противопожарную охрану, искать помещения для бомбоубежищ и т.д. 24 июня 1941 г. было принято решение СНК СССР «О мерах по борьбе с десантами парашютистов и диверсантами противника на передовой линии фронта. Во исполнение этого решения Бюро ЦК создало 25 июня 1941 г. по предложению НКВД республики (нарком – полковник В.Дмитриенко) 63 истребительных батальона и назначило их командиров. 29 июня 1941 г. СНК СССР издало директиву об организации партизанского движения. Партийно-государственное руководство МССР создало десятки отрядов партизан и народной милиции, которые должны были оказывать советским войскам всяческую помощь, и фортификационных батальонов, которые занимались ремонтом дорог, строительством мостов, аэродромов и т.д. В 6 левобережных районах Днестра были созданы 13 подпольных парторганизаций и 8 партизанских отрядов, на правом берегу – 139 партизанских отрядов и несколько подпольных организаций (1479 чел), но деятельность их была практически парализована из-за быстрого продвижения немецко-румынских войск (деятельность партизанского движения в республике представляет собой тему для отдельной статьи, поэтому мы здесь ее не касаемся).
Только в этот день, 4 июля 1941 г., спустя 12 дней после начала войны, в условиях всеобщей паники и полной дезорганизации жизни в городах и районах республики, беспорядочного бегства ряда руководителей и жителей из городов и сел на восток Правительство республики и ЦК КП (б)М занялись и судьбой жителей Молдовы. Было принято решение «О мерах по исполнению постановления СНК СССР от 27 июня 1941 г. №1767/770 сс», предусматривавшее эвакуацию людей и материальных ценностей. В первую очередь подлежали эвакуации квалифицированные рабочие, инженеры и служащие. Работники вузов в этот список почему-то не включались. Об этой категории граждан руководство республики вспомнило спустя 2 дня, в совместном постановлении СНК СССР и Бюро ЦК КП (б)М №41/17 от 6 июля 1941 г. с издевательским названием «О мерах по обеспечению организованной эвакуации ценностей, скота и населения (именно в таком порядке – Р.Ш.) из МССР». В соответствии с этим решением, был создан штаб по эвакуации во главе с заместителем Председателя СНК МССР, Ф.Ильинским, который координировал эти проблемы. (Кроме того, был назначен и особый уполномоченный Бюро ЦК КП (б)М по эвакуации, С.Шендерев, о котором мы еще скажем ниже – Р.Ш). Исходя из того, что эвакуация ценностей была сочтена делом более важным, нежели спасение людей, то основные автодороги из Кишинева на Криулень и Бендер были очищены от беженцев и они были вынуждены добираться к Днестру по второстепенным дорогам. Для осуществления контроля за ходом эвакуации были созданы посты по регулированию движения. Было решено построить в срочном порядке мосты и переходы, назначены ответственные за переход, обеспечена их охрана, восстановлена связь (всего по официальным данным, из Молдовы эвакуировалось порядка 300 000 жителей, 4082 вагона с промышленным и сельскохозяйственным оборудованием, в том числе 1235 с зерном, 741 с продовольственными продуктами, 179592 голов скота (26 244 лошади, 35 998 – крупного рогатого скота, 117 350 овец), 23% рабочих, 60% работников железных дорог, 80% медиков и большинство педагогов. Несмотря на все эти решения, в республике воцарился полнейший хаос, отмечавшийся и в ряде партийных документов того времени. Так, в решении Бюро ЦК КП (б)М от 7 июля 1941 г. «О выполнении партийными и советскими организациями решений ЦК КП (б)М и СНК МССР по вопросам эвакуации» говорилось, что большая часть магазинов в городах и селах не работает, электросети и мостовые разбиты, государственная торговля практически прекратилась. В сообщении Фесенко и члена Бюро ЦК ВКП (б) по МССР Макарова от 19 июля 1941 г. членам Бюро ЦК сообщалось о чудовищном хаосе в Сороках, где находилась одна из переправ через Днестр, где лишь с большим трудом удалось навести порядок, но при этом толпы мародеров организовали «самоснабжение» из местных магазинов, основательно их разграбив.
В условиях полного хаоса переход через Днестр проводился совершенно беспорядочно и бесконтрольно, и Бюро ЦК КП (б)М на своем заседании от 7 июля 1941 года принял решение запретить переход через Днестр всем лицам начиная с 8 июля 1941 г., без особого разрешения НКВД.
Уже в эвакуации, республиканское руководство начало расследование дел тех, кто нарушил законы военного времени и решал личные проблемы. Вопреки суровым порядкам военного времени, находилось немало руководителей, которых не интересовали проблемы эвакуации жителей, и которые целыми вагонами вывозили собственное имущество.
После эвакуации партийно-государственного руководства МССР 15-16 июля 1941 г. сначала на Украину (Донецк, Луганск) а затем в Москву по причине невозможности исполнять свои функции прекратили свою деятельность ряд министерств и ведомств. Из всего аппарата ЦК и Президиума Верховного Совета был сокращен до 23 человек.
Проблема финансирования оставшихся комиссариатов обсуждалась на заседании Бюро ЦК КП (б)М 22-23 августа 1941 г. Республиканская контора Госбанка разрешила перевод активов в Сталино (Донецк). Военные успехи немецко-румынских войск вызвали настоящий шок среди партийно-государственных деятелей бывшей МССР. Среди них стали распространяться слухи о моральном падении, пьянстве ряда высокопоставленных работников республики. Сведения об этом поступили из источника, от которого этого можно было бы ожидать менее всего – первого секретаря ЦК КП (б)М П.Бородина, который стал теперь членом Военного Совета Южного фронта. Руководство республики возмутили такие заявления и на своем заседании от 4 сентября 1941 г. члены Бюро ЦК оспорили ряд утверждений своего лидера.
Чтобы держать под контролем ситуацию с эвакуированными из республики в другие регионы СССР Бюро ЦК создало группу уполномоченных, которые были направленные в регионы с наибольшим количеством эвакуированных из Молдовы. Это были нарком социального обеспечения МССР А.Варварецкая (Узбекистан), зам.наркома финансов (впоследствии – нарком (министр), зам.председателя Совета Министров, а в 1958-1970 гг.- председатель Совета Министров)А.Диордица (Казахстан), нарком коммунального хозяйства А.Шевченко (Туркмения), И.Подарь (в 1945-1963 гг. – постоянный представитель Правительства Молдавской ССР при Правительстве СССР) (Сталинградская область), И.Главенко (Орджоникидзевский край, ныне Северная Осетия), зам.наркома образования М.Радул (Чкаловская, ныне Оренбургская область). Уполномоченные провели требуемый учет эвакуированных и установили, что многие из них потребуются для восстановления экономики республики после войны.
Так как данные С.Шендерева о «300 000 эвакуированных жителей республики» все же нуждались в проверке, уполномоченные получили указание ЦК КП (б)М провести «перепись» всех эвакуированных из Молдовы. По информации секретаря ЦК КП (б)М С.Зеленчука(11 августа 1943 года), обобщившего полученные сведения, из Молдовы было эвакуировано в: Казахстан – 10636 чел., Узбекистан – 28378, Туркмению – 2800, Киргизию – 1100, Таджикистан – 1200, Дагестан – 1551, Кабардино-Балкарию – 1698, Северную Осетию – 1123, Чкалов (Оренбург) и Челябинск – 1233, Саратов – 2452, Астраханский округ – 2621, Орджоникидзевский край – 15122, Краснодарский край, Ростовский край, автономные области и республики Северного Кавказа – 6228, учтено республиканскими военкоматами – 1965. Всего было учтено 79912 эвакуированных из Молдовы.
Выдуманная С.Шендеревым нелепая цифра эвакуированных поставила республиканское руководство в глупое положение перед Москвой, куда она уже была сообщена. По-видимому, именно эта история впоследствии сказалась на карьере самого Шендерева, который после войны занимал третьестепенные должности в партийно-государственном аппарате республики и умер полузабытым уже в 1984 г. Следует заметить, однако, что руководство республики в дальнейшем «для внутреннего пользования» так и не решилось до конца отказаться от бредовой цифры в 300 000 эвакуированных и она цитировалась всеми молдавскими источниками не только советского, но даже и постсоветского периода (вплоть до настоящего времени – Р.Ш.). Современные молдавские СМИ умудрились раздуть эту выдумку до еще более чудовищных размеров, утверждая, что 300 000 человек составляли только эвакуированные из республики силами НКВД местные преступники.
Недоверие к уроженцам правобережья Днестра проявлялось даже в условиях эвакуации. В марте 1943 г. В.Потулов, секретарь парторганизации Молдавского Педагогического института, размещенного тогда в Бугуруслане, обратился к Н.Салогору за разъяснениями, что делать с желающими вступить в ВКП (б), если они родились в западной части МССР. 13 апреля 1943 г. Салогор рекомендовал Потулову воздержаться от приема их партию, так как пока нет возможности проверить их прошлое.
Нельзя не отметить, что враждебное отношение к эвакуированным из Молдовы проявлялось не только на «партийном» уровне, но и на предприятиях, чему осталось немало свидетельств. Так, направленный для проверки положения эвакуированных из республики в Татарию, Марийскую АССР и Горьковскую (ныне Нижегородскую) области постпред МССР в Москве К.Цуркан сообщал о том, что жителей Молдовы здесь вообще не считали советскими гражданами, обвиняли в предательстве, в ответственности за «прорыв румынами Южного фронта», и что они живут в ужасающих даже по военным меркам условиях. Также о жуткой антисанитарии, отсутствии одежды, продовольствия, повсеместном недоверии к молдаванам и массовом бегстве молдаван с местных предприятий сообщал из Молотовской области (ныне Пермский край – Р.Ш.) и Татарии направленный туда будущий первый секретарь ЦК КП (б)М Н.Коваль.
Уже в середине войны советское партийно-государственное руководство приступило к созданию Чрезвычайных Комиссий по установлению и расследованию преступлений, совершенных немецко-фашистскими войсками. Бюро ЦК КП (б) М создало такую комиссию своим постановлением от 14 июля 1943 года.
В этой ситуации партийные органы начали реабилитацию лиц, которые были исключены из партии за различные нарушения в начальный период войны, чтобы заместить ими образовавшиеся вакансии в партийно-государственном аппарате республики. Например, упомянутый выше О.Андрус, теперь, после представления доказательств, что получил от своего непосредственного начальника, комиссара по народному образованию разрешение уехать на 3 дня, был вновь принят в партию.
Чтобы обосновать лживое утверждение советской пропаганды о том, что союзные республики (а в нашем случае - Молдавская ССР) являются «суверенным государством» в составе СССР, Президиум Верховного Совета СССР 1 февраля 1944 г., утвердил Указ о создании республиканских комиссариатов иностранных дел и обороны. Соответствующее решение Бюро ЦК КП (б) М приняло 23 февраля 1944 г. Его утвердил уже спустя несколько часов Президиум Верховного Совета МССР.
После захвата в марте-апреле 1944 г. в ходе Уманско-Ботошанской операции восточных, северных и части центральных районов республики, в соответствии с постановлением Бюро ЦК КП (б)М от 15 июня 1944 года были созданы Советы и их исполкомы. Для информирования населения районов, контролировавшихся советскими войсками, и воспитания их в коммунистическом духе, обеспечения газет международной, всесоюзной и республиканской информацией 20 апреля 1944 г. было создано Молдавское Телеграфное Агентство (АТЕМ) во главе с Г.Жарковым.
В эти же месяцы (апрель-август 1944 г.) имели место и первые крупные репрессивные акции советских властей. Когда население Тырновского района выразило протест против насильственной мобилизации молодежи в ряды Советской Армии, Бюро ЦК КП (б)М приняло решение направить в этот район бригаду из 3 работников ЦК КП (б)М для оказания помощи Тырновскому райкому партии в целях ликвидации протестов и «пресечения вражеской пропаганды». Другое решение Бюро ЦК КП (б)М, от 8 мая 1944 г., предусматривало временное переселение части северных и центральных районов республики из зоны, прилегающей к местам будущей линии фронта. Как следствие, несмотря на лицемерные призывы Н.Салогора «проявить уважительное отношение к населению северных и центральных уездов республики», было насильственно переселено на север республики 155 346 жителей, а еще 256 825 человек мобилизовано в ряды советской армии. От солдат и офицеров формально требовалось позаботиться, чтобы в районах, откуда были отселены жители, был обеспечен строжайший режим хранения продуктов. Однако части советской армии воспользовались случаем и осуществили массовые грабежи оставленного жителями имущества. В результате Бюро ЦК было вынуждено 5 июня 1944 г. вновь обсудить проблему эвакуации жителей из районов предстоящих боевых действий и выразило недовольство как ходом эвакуации населения, так и безответственностью многих руководящих работников, которые допустили совершение массовых грабежей имущества. Н.Салогор даже неоднократно обращался с жалобами в адрес советского военного командования в связи с мародерскими действиями солдат и офицеров Советской армии. Все эти меры были, по существу, подготовкой к чистке кадров в рядах партии и комсомола. Это подтверждается и тем обстоятельством, что 31 июля 1944 г. обсуждался и вопрос проведения проверки комсомольцев, которые остались на территории, контролируемой немецко-румынскими армиями. Такая проверка была осуществлена после Ясско-Кишиневской операции, завершившейся советской оккупацией всей территории МССР и восстановлением в республике советского режима.
Руслан ШЕВЧЕНКО,
доктор истории
В первые дни войны руководство республики жило ожиданием решений московского начальства. Уже 22 июня 1941 г. последовало указание Бюро ЦК широко развернуть разъяснительную работу по речи Молотова, не допускать самовольной эвакуации населения, немедленно разгрузить санатории, дома отдыха, больницы от больных и отдыхающих, обеспечить противопожарную охрану, искать помещения для бомбоубежищ и т.д. 24 июня 1941 г. было принято решение СНК СССР «О мерах по борьбе с десантами парашютистов и диверсантами противника на передовой линии фронта. Во исполнение этого решения Бюро ЦК создало 25 июня 1941 г. по предложению НКВД республики (нарком – полковник В.Дмитриенко) 63 истребительных батальона и назначило их командиров. 29 июня 1941 г. СНК СССР издало директиву об организации партизанского движения. Партийно-государственное руководство МССР создало десятки отрядов партизан и народной милиции, которые должны были оказывать советским войскам всяческую помощь, и фортификационных батальонов, которые занимались ремонтом дорог, строительством мостов, аэродромов и т.д. В 6 левобережных районах Днестра были созданы 13 подпольных парторганизаций и 8 партизанских отрядов, на правом берегу – 139 партизанских отрядов и несколько подпольных организаций (1479 чел), но деятельность их была практически парализована из-за быстрого продвижения немецко-румынских войск (деятельность партизанского движения в республике представляет собой тему для отдельной статьи, поэтому мы здесь ее не касаемся).
Только в этот день, 4 июля 1941 г., спустя 12 дней после начала войны, в условиях всеобщей паники и полной дезорганизации жизни в городах и районах республики, беспорядочного бегства ряда руководителей и жителей из городов и сел на восток Правительство республики и ЦК КП (б)М занялись и судьбой жителей Молдовы. Было принято решение «О мерах по исполнению постановления СНК СССР от 27 июня 1941 г. №1767/770 сс», предусматривавшее эвакуацию людей и материальных ценностей. В первую очередь подлежали эвакуации квалифицированные рабочие, инженеры и служащие. Работники вузов в этот список почему-то не включались. Об этой категории граждан руководство республики вспомнило спустя 2 дня, в совместном постановлении СНК СССР и Бюро ЦК КП (б)М №41/17 от 6 июля 1941 г. с издевательским названием «О мерах по обеспечению организованной эвакуации ценностей, скота и населения (именно в таком порядке – Р.Ш.) из МССР». В соответствии с этим решением, был создан штаб по эвакуации во главе с заместителем Председателя СНК МССР, Ф.Ильинским, который координировал эти проблемы. (Кроме того, был назначен и особый уполномоченный Бюро ЦК КП (б)М по эвакуации, С.Шендерев, о котором мы еще скажем ниже – Р.Ш). Исходя из того, что эвакуация ценностей была сочтена делом более важным, нежели спасение людей, то основные автодороги из Кишинева на Криулень и Бендер были очищены от беженцев и они были вынуждены добираться к Днестру по второстепенным дорогам. Для осуществления контроля за ходом эвакуации были созданы посты по регулированию движения. Было решено построить в срочном порядке мосты и переходы, назначены ответственные за переход, обеспечена их охрана, восстановлена связь (всего по официальным данным, из Молдовы эвакуировалось порядка 300 000 жителей, 4082 вагона с промышленным и сельскохозяйственным оборудованием, в том числе 1235 с зерном, 741 с продовольственными продуктами, 179592 голов скота (26 244 лошади, 35 998 – крупного рогатого скота, 117 350 овец), 23% рабочих, 60% работников железных дорог, 80% медиков и большинство педагогов. Несмотря на все эти решения, в республике воцарился полнейший хаос, отмечавшийся и в ряде партийных документов того времени. Так, в решении Бюро ЦК КП (б)М от 7 июля 1941 г. «О выполнении партийными и советскими организациями решений ЦК КП (б)М и СНК МССР по вопросам эвакуации» говорилось, что большая часть магазинов в городах и селах не работает, электросети и мостовые разбиты, государственная торговля практически прекратилась. В сообщении Фесенко и члена Бюро ЦК ВКП (б) по МССР Макарова от 19 июля 1941 г. членам Бюро ЦК сообщалось о чудовищном хаосе в Сороках, где находилась одна из переправ через Днестр, где лишь с большим трудом удалось навести порядок, но при этом толпы мародеров организовали «самоснабжение» из местных магазинов, основательно их разграбив.
В условиях полного хаоса переход через Днестр проводился совершенно беспорядочно и бесконтрольно, и Бюро ЦК КП (б)М на своем заседании от 7 июля 1941 года принял решение запретить переход через Днестр всем лицам начиная с 8 июля 1941 г., без особого разрешения НКВД.
Уже в эвакуации, республиканское руководство начало расследование дел тех, кто нарушил законы военного времени и решал личные проблемы. Вопреки суровым порядкам военного времени, находилось немало руководителей, которых не интересовали проблемы эвакуации жителей, и которые целыми вагонами вывозили собственное имущество.
После эвакуации партийно-государственного руководства МССР 15-16 июля 1941 г. сначала на Украину (Донецк, Луганск) а затем в Москву по причине невозможности исполнять свои функции прекратили свою деятельность ряд министерств и ведомств. Из всего аппарата ЦК и Президиума Верховного Совета был сокращен до 23 человек.
Проблема финансирования оставшихся комиссариатов обсуждалась на заседании Бюро ЦК КП (б)М 22-23 августа 1941 г. Республиканская контора Госбанка разрешила перевод активов в Сталино (Донецк). Военные успехи немецко-румынских войск вызвали настоящий шок среди партийно-государственных деятелей бывшей МССР. Среди них стали распространяться слухи о моральном падении, пьянстве ряда высокопоставленных работников республики. Сведения об этом поступили из источника, от которого этого можно было бы ожидать менее всего – первого секретаря ЦК КП (б)М П.Бородина, который стал теперь членом Военного Совета Южного фронта. Руководство республики возмутили такие заявления и на своем заседании от 4 сентября 1941 г. члены Бюро ЦК оспорили ряд утверждений своего лидера.
Чтобы держать под контролем ситуацию с эвакуированными из республики в другие регионы СССР Бюро ЦК создало группу уполномоченных, которые были направленные в регионы с наибольшим количеством эвакуированных из Молдовы. Это были нарком социального обеспечения МССР А.Варварецкая (Узбекистан), зам.наркома финансов (впоследствии – нарком (министр), зам.председателя Совета Министров, а в 1958-1970 гг.- председатель Совета Министров)А.Диордица (Казахстан), нарком коммунального хозяйства А.Шевченко (Туркмения), И.Подарь (в 1945-1963 гг. – постоянный представитель Правительства Молдавской ССР при Правительстве СССР) (Сталинградская область), И.Главенко (Орджоникидзевский край, ныне Северная Осетия), зам.наркома образования М.Радул (Чкаловская, ныне Оренбургская область). Уполномоченные провели требуемый учет эвакуированных и установили, что многие из них потребуются для восстановления экономики республики после войны.
Так как данные С.Шендерева о «300 000 эвакуированных жителей республики» все же нуждались в проверке, уполномоченные получили указание ЦК КП (б)М провести «перепись» всех эвакуированных из Молдовы. По информации секретаря ЦК КП (б)М С.Зеленчука(11 августа 1943 года), обобщившего полученные сведения, из Молдовы было эвакуировано в: Казахстан – 10636 чел., Узбекистан – 28378, Туркмению – 2800, Киргизию – 1100, Таджикистан – 1200, Дагестан – 1551, Кабардино-Балкарию – 1698, Северную Осетию – 1123, Чкалов (Оренбург) и Челябинск – 1233, Саратов – 2452, Астраханский округ – 2621, Орджоникидзевский край – 15122, Краснодарский край, Ростовский край, автономные области и республики Северного Кавказа – 6228, учтено республиканскими военкоматами – 1965. Всего было учтено 79912 эвакуированных из Молдовы.
Выдуманная С.Шендеревым нелепая цифра эвакуированных поставила республиканское руководство в глупое положение перед Москвой, куда она уже была сообщена. По-видимому, именно эта история впоследствии сказалась на карьере самого Шендерева, который после войны занимал третьестепенные должности в партийно-государственном аппарате республики и умер полузабытым уже в 1984 г. Следует заметить, однако, что руководство республики в дальнейшем «для внутреннего пользования» так и не решилось до конца отказаться от бредовой цифры в 300 000 эвакуированных и она цитировалась всеми молдавскими источниками не только советского, но даже и постсоветского периода (вплоть до настоящего времени – Р.Ш.). Современные молдавские СМИ умудрились раздуть эту выдумку до еще более чудовищных размеров, утверждая, что 300 000 человек составляли только эвакуированные из республики силами НКВД местные преступники.
Недоверие к уроженцам правобережья Днестра проявлялось даже в условиях эвакуации. В марте 1943 г. В.Потулов, секретарь парторганизации Молдавского Педагогического института, размещенного тогда в Бугуруслане, обратился к Н.Салогору за разъяснениями, что делать с желающими вступить в ВКП (б), если они родились в западной части МССР. 13 апреля 1943 г. Салогор рекомендовал Потулову воздержаться от приема их партию, так как пока нет возможности проверить их прошлое.
Нельзя не отметить, что враждебное отношение к эвакуированным из Молдовы проявлялось не только на «партийном» уровне, но и на предприятиях, чему осталось немало свидетельств. Так, направленный для проверки положения эвакуированных из республики в Татарию, Марийскую АССР и Горьковскую (ныне Нижегородскую) области постпред МССР в Москве К.Цуркан сообщал о том, что жителей Молдовы здесь вообще не считали советскими гражданами, обвиняли в предательстве, в ответственности за «прорыв румынами Южного фронта», и что они живут в ужасающих даже по военным меркам условиях. Также о жуткой антисанитарии, отсутствии одежды, продовольствия, повсеместном недоверии к молдаванам и массовом бегстве молдаван с местных предприятий сообщал из Молотовской области (ныне Пермский край – Р.Ш.) и Татарии направленный туда будущий первый секретарь ЦК КП (б)М Н.Коваль.
Уже в середине войны советское партийно-государственное руководство приступило к созданию Чрезвычайных Комиссий по установлению и расследованию преступлений, совершенных немецко-фашистскими войсками. Бюро ЦК КП (б) М создало такую комиссию своим постановлением от 14 июля 1943 года.
В этой ситуации партийные органы начали реабилитацию лиц, которые были исключены из партии за различные нарушения в начальный период войны, чтобы заместить ими образовавшиеся вакансии в партийно-государственном аппарате республики. Например, упомянутый выше О.Андрус, теперь, после представления доказательств, что получил от своего непосредственного начальника, комиссара по народному образованию разрешение уехать на 3 дня, был вновь принят в партию.
Чтобы обосновать лживое утверждение советской пропаганды о том, что союзные республики (а в нашем случае - Молдавская ССР) являются «суверенным государством» в составе СССР, Президиум Верховного Совета СССР 1 февраля 1944 г., утвердил Указ о создании республиканских комиссариатов иностранных дел и обороны. Соответствующее решение Бюро ЦК КП (б) М приняло 23 февраля 1944 г. Его утвердил уже спустя несколько часов Президиум Верховного Совета МССР.
После захвата в марте-апреле 1944 г. в ходе Уманско-Ботошанской операции восточных, северных и части центральных районов республики, в соответствии с постановлением Бюро ЦК КП (б)М от 15 июня 1944 года были созданы Советы и их исполкомы. Для информирования населения районов, контролировавшихся советскими войсками, и воспитания их в коммунистическом духе, обеспечения газет международной, всесоюзной и республиканской информацией 20 апреля 1944 г. было создано Молдавское Телеграфное Агентство (АТЕМ) во главе с Г.Жарковым.
В эти же месяцы (апрель-август 1944 г.) имели место и первые крупные репрессивные акции советских властей. Когда население Тырновского района выразило протест против насильственной мобилизации молодежи в ряды Советской Армии, Бюро ЦК КП (б)М приняло решение направить в этот район бригаду из 3 работников ЦК КП (б)М для оказания помощи Тырновскому райкому партии в целях ликвидации протестов и «пресечения вражеской пропаганды». Другое решение Бюро ЦК КП (б)М, от 8 мая 1944 г., предусматривало временное переселение части северных и центральных районов республики из зоны, прилегающей к местам будущей линии фронта. Как следствие, несмотря на лицемерные призывы Н.Салогора «проявить уважительное отношение к населению северных и центральных уездов республики», было насильственно переселено на север республики 155 346 жителей, а еще 256 825 человек мобилизовано в ряды советской армии. От солдат и офицеров формально требовалось позаботиться, чтобы в районах, откуда были отселены жители, был обеспечен строжайший режим хранения продуктов. Однако части советской армии воспользовались случаем и осуществили массовые грабежи оставленного жителями имущества. В результате Бюро ЦК было вынуждено 5 июня 1944 г. вновь обсудить проблему эвакуации жителей из районов предстоящих боевых действий и выразило недовольство как ходом эвакуации населения, так и безответственностью многих руководящих работников, которые допустили совершение массовых грабежей имущества. Н.Салогор даже неоднократно обращался с жалобами в адрес советского военного командования в связи с мародерскими действиями солдат и офицеров Советской армии. Все эти меры были, по существу, подготовкой к чистке кадров в рядах партии и комсомола. Это подтверждается и тем обстоятельством, что 31 июля 1944 г. обсуждался и вопрос проведения проверки комсомольцев, которые остались на территории, контролируемой немецко-румынскими армиями. Такая проверка была осуществлена после Ясско-Кишиневской операции, завершившейся советской оккупацией всей территории МССР и восстановлением в республике советского режима.
Руслан ШЕВЧЕНКО,
доктор истории
-
Дмитрий Л.
- Гражданин
- Сообщения: 4174
- Зарегистрирован: 13 ноя 2008, 22:29
- Откуда: Кишиневъ
Re: Воспоминания о Кишинёве времён Второй Мировой Войны.
Руслан ШЕВЧЕНКО, доктор истории .
Аф-фигительный и аф-фторитетный автор !!!
Аф-фигительный и аф-фторитетный автор !!!
Re: Воспоминания о Кишинёве времён Второй Мировой Войны.
Справка:Дмитрий Л. писал(а):Руслан ШЕВЧЕНКО, доктор истории .
Аф-фигительный и аф-фторитетный автор !!!
Руслан Шевченко, доктор истории, ведущий специалист Института истории, государства и права Молдовы.
Re: Воспоминания о Кишинёве времён Второй Мировой Войны.
шевченки жжгут. 
-
Дмитрий Л.
- Гражданин
- Сообщения: 4174
- Зарегистрирован: 13 ноя 2008, 22:29
- Откуда: Кишиневъ
Re: Воспоминания о Кишинёве времён Второй Мировой Войны.
Да я знаю , знаю !voling писал(а):Справка:Дмитрий Л. писал(а):Руслан ШЕВЧЕНКО, доктор истории .
Аф-фигительный и аф-фторитетный автор !!!
Руслан Шевченко, доктор истории, ведущий специалист Института истории, государства и права Молдовы.
...
Re: Воспоминания о Кишинёве времён Второй Мировой Войны.
Дмитрий Л.! Вполне возможно, что в твоём кругу Шевченко и не является авторитетом. Но давайте не будем забывать, что он всё-таки какой-никакой, но Доктор Истории. А ты, насколько мне известно, даже техникума не закончил. Конечно, твоё личное мнение - это "святое дело"! Но давай ты не будешь судить! Ведь в данном случае это выглядит настолько же смешно, как и высказывания небезызвестного Шарикова: "Мы в университетах не обучались, в квартирах по 15 комнат с ванными не жили. Только теперь пора бы это оставить. В настоящее время каждый имеет свое право..."Дмитрий Л. писал(а):Руслан ШЕВЧЕНКО, доктор истории .
Аф-фигительный и аф-фторитетный автор !!!
Или бывший камергер Митрич: "Мы в гимназиях не обучались." - Митрич говорил сущую правду. В гимназии он не обучался. Он окончил Пажеский корпус..."
-
Дмитрий Л.
- Гражданин
- Сообщения: 4174
- Зарегистрирован: 13 ноя 2008, 22:29
- Откуда: Кишиневъ
Re: Воспоминания о Кишинёве времён Второй Мировой Войны.
steinchik - ты же мои сообщения не читаешь , чё комментируешь ?
Знаком с Шевченко ?
Знаком с Шевченко ?
Re: Воспоминания о Кишинёве времён Второй Мировой Войны.
Климов Юрий Васильевич. Воспоминания. №24.
В Кишинёве остановились на южной окраине города, в доме с большим фруктовым садом. В ту пору у них груш было так много, что они не собирали их с земли. Если сколько могли съесть. Пока мы приводили себя в порядок, завтракали - Асямочкин уже ушел с моим пакетом искать военную прокуратуру. Разумеется я опять был без ремня и погон. Он пришел очень быстро. Военная прокуратура дня два назад передислоцировалась [ том 1, лист 183 ] вместе с тыловыми учреждениями фронта и по слухам находилась в Измаиле, а может и в Констанце. На обратном пути зашли на Кишинёвский рынок. Нас поразило обилие и дешевизна фруктов, вина. Выпив на дорогу виноградного вина, мы вышли на окраину города, где находился КП на шоссе Кишинёв-Тирасполь. На попутном "Студебеккере", следовавшем в Тирасполь, мы вскоре вновь оказались на Хуторе Ближнем, в расположении нашего батальона.
В дороге обращали внимание большие колонны пленных немцев и румын. Их конвоировали в Тирасполь, где на окраине было несколько лагерей для военнопленных. Железная дорога на Кишин1ёв еще не была восстановлена, дорожные войска день и ночь работали на восстановлении колеи и мостов, которые успели взорвать немцы при своём отступлении на запад. До сих пор вспоминаю и не могу забыть зрелища, которое можно увидеть только на войне: труп немецкого солдата был раздавлен на асфальте дороге, видимо колонной тяжелых танков при наступлении, и был раскатан как блин проходящими машинами. Никто, никому не было дела, чтобы его убрать с дороги. Он движению не мешал, но зрелище ужасное!
В Кишинёве остановились на южной окраине города, в доме с большим фруктовым садом. В ту пору у них груш было так много, что они не собирали их с земли. Если сколько могли съесть. Пока мы приводили себя в порядок, завтракали - Асямочкин уже ушел с моим пакетом искать военную прокуратуру. Разумеется я опять был без ремня и погон. Он пришел очень быстро. Военная прокуратура дня два назад передислоцировалась [ том 1, лист 183 ] вместе с тыловыми учреждениями фронта и по слухам находилась в Измаиле, а может и в Констанце. На обратном пути зашли на Кишинёвский рынок. Нас поразило обилие и дешевизна фруктов, вина. Выпив на дорогу виноградного вина, мы вышли на окраину города, где находился КП на шоссе Кишинёв-Тирасполь. На попутном "Студебеккере", следовавшем в Тирасполь, мы вскоре вновь оказались на Хуторе Ближнем, в расположении нашего батальона.
В дороге обращали внимание большие колонны пленных немцев и румын. Их конвоировали в Тирасполь, где на окраине было несколько лагерей для военнопленных. Железная дорога на Кишин1ёв еще не была восстановлена, дорожные войска день и ночь работали на восстановлении колеи и мостов, которые успели взорвать немцы при своём отступлении на запад. До сих пор вспоминаю и не могу забыть зрелища, которое можно увидеть только на войне: труп немецкого солдата был раздавлен на асфальте дороге, видимо колонной тяжелых танков при наступлении, и был раскатан как блин проходящими машинами. Никто, никому не было дела, чтобы его убрать с дороги. Он движению не мешал, но зрелище ужасное!
Re: Воспоминания о Кишинёве времён Второй Мировой Войны.
Приказом губернаторства Бессарабия от 15 ноября 1941 г. было запрещено разговаривать в публичных местах не на румынском языке. Разговоры «на языке врагов» карались тюремным заключением сроком от одного месяца до двух лет. Одновременно суд мог приговорить «виновного» к крупному денежному штрафу и лишить права занимать государственную должность на шесть лет. Однако население продолжало игнорировать распоряжения оккупантов. Военно-полевые суды были завалены делами «преступников».
Из донесения кишиневской квестуры полиции: «...17 мая 1942 г. отношением за № 4205 мы направили в местную прокуратуру военно-полевого суда 3-го армейского корпуса дело с оформленными документами на Иванова Трофима из Кишинева за то, что вышеназванный 14 мая с. г., в то время как почетная рота проходила церемониальным маршем перед румынскими и немецкими властями по ул. Сфатул Цэрий, направляясь на кладбище немецких героев, стоял с покрытой головой и руками за спиной и не приветствовал знамя части...».
Из донесения кишиневского областного инспектората полиции генеральной дирекции полиции от 22 мая 1942 г.: «Квестура полиции г. Кишинева отношением № 3511 от 18.V с. г. направила в прокуратуру Лапушнянского трибунала дело с оформленными документами на Краварчука Ефима, проживающего в пригороде Кишинева, Мелестиу, ул. № 98, д. № 8, за то, что он не подчинился приказу № 6 военного командования 3-го армейского корпуса от 19.VIII 1941 г., ибо в его доме были обнаружены книги на русском языке».
Из донесения оргеевской полиции областному инспекторату полиции от 29 мая 1942 г.: «В дополнение к нашему донесению за № 11.458 от 2.III.1942 г. честь имеем доложить, что приговором за № 1987 от 19.V.1942 г. кишиневского военно-полевого суда 3-го армейского корпуса обвиняемый Попушой Андрей, проживающий в Оргееве по ул. Св. Думитру, № 77, по профессии земледелец, был приговорен к трем месяцам исправительного заключения, а на основании ст. 326 военного кодекса к штрафу в 200 леев за то, что говорил на языке врагов, наказан на основании ст. 6 приказа № 5 от 16.XII 1941 3-го армейского корпуса».
Из сообщения кишиневского областного инспектората полиции от 5 октября 1942 г.: «Среди русских в последнее время заметна живая тревога, вызванная страхом быть отправленными в Транснистрию. Такое настроение сложилось главным образом в результате осуществления некоторых мероприятий властей, как-то: инвентаризация имущества русского населения и запрещение под угрозой наказания разговаривать по-русски. Тем не менее это национальное меньшинство в семейном кругу, среди приятелей или знакомых и, что самое опасное, в общественных местах, не стесняясь, разговаривает по-русски».
Из сообщения бендерской полиции инспекторату от 23 июля 1942 г.: «В связи с внешнеполитическими событиями часть населения не проявляет никакой радости по поводу успехов оси. Некоторые из этой категории тайком выражают оптимизм и уверенность в победе русских. Шепчутся, что сами немцы признают, что если война затянется до зимы, тогда "немцам капут"».
Из предписания губернаторства Бессарабия от 6 июня 1942 г.: «Установлено, что с момента отвоевания Бессарабии и до настоящего времени в школах, государственных учреждениях власти и, к несчастью, в селах не отреклись еще от некоторых обычаев и тенденций, которые доказывают полнейшее непонимание духа нынешнего времени и программы всеобщей румынизации, выполнение которой занимает первое место в плане сегодняшних наших забот. Эти тенденции проявляются в использовании русских имен учащимися, служащими и даже сельскими жителями, которые заменяют чисто румынские имена их эквивалентами в русском языке. Учащиеся, служащие и некоторые крестьяне продолжают называть себя вместо Думитру, Василе, Ион, Константин, Михай и т. д. – Митя, Вася, Ваня, Костя, Миша и т. д.». Далее подчеркивается: «Но самым печальным и непонятным является то, что эта аномалия отмечается и у большинства чисто молдавских семей, которые по непонятным причинам настойчиво пользуются русскими именами, сохраняя, таким образом, в трезвом и активном состоянии русский дух. Устранение этих дурных привычек является первостепенной и главной задачей при выполнении всеобщей и обязательной румынизации духа, настроения и атмосферы в Бессарабии».
В 1942 г. губернатор К. Войкулеску признал, что его распоряжение о запрете разговаривать по-русски игнорируют даже служащие-молдаване: «Мало-помалу возобновилась старая система исключения румынского языка из обращения государственными служащими-уроженцами Бессарабии, использование русского языка вновь становится обычаем. В залах и кабинетах учреждений постоянно слышится русская речь... На улицах, в магазинах, общественных местах русский язык преобладает. Что особенно прискорбно, установлены случаи, когда священники уступают настояниям верующих и проводят службу на русском языке». Он констатировал, что «бессарабцы сохранили подлинную ностальгию по "русским старых времен"».
Отсюда
Из донесения кишиневской квестуры полиции: «...17 мая 1942 г. отношением за № 4205 мы направили в местную прокуратуру военно-полевого суда 3-го армейского корпуса дело с оформленными документами на Иванова Трофима из Кишинева за то, что вышеназванный 14 мая с. г., в то время как почетная рота проходила церемониальным маршем перед румынскими и немецкими властями по ул. Сфатул Цэрий, направляясь на кладбище немецких героев, стоял с покрытой головой и руками за спиной и не приветствовал знамя части...».
Из донесения кишиневского областного инспектората полиции генеральной дирекции полиции от 22 мая 1942 г.: «Квестура полиции г. Кишинева отношением № 3511 от 18.V с. г. направила в прокуратуру Лапушнянского трибунала дело с оформленными документами на Краварчука Ефима, проживающего в пригороде Кишинева, Мелестиу, ул. № 98, д. № 8, за то, что он не подчинился приказу № 6 военного командования 3-го армейского корпуса от 19.VIII 1941 г., ибо в его доме были обнаружены книги на русском языке».
Из донесения оргеевской полиции областному инспекторату полиции от 29 мая 1942 г.: «В дополнение к нашему донесению за № 11.458 от 2.III.1942 г. честь имеем доложить, что приговором за № 1987 от 19.V.1942 г. кишиневского военно-полевого суда 3-го армейского корпуса обвиняемый Попушой Андрей, проживающий в Оргееве по ул. Св. Думитру, № 77, по профессии земледелец, был приговорен к трем месяцам исправительного заключения, а на основании ст. 326 военного кодекса к штрафу в 200 леев за то, что говорил на языке врагов, наказан на основании ст. 6 приказа № 5 от 16.XII 1941 3-го армейского корпуса».
Из сообщения кишиневского областного инспектората полиции от 5 октября 1942 г.: «Среди русских в последнее время заметна живая тревога, вызванная страхом быть отправленными в Транснистрию. Такое настроение сложилось главным образом в результате осуществления некоторых мероприятий властей, как-то: инвентаризация имущества русского населения и запрещение под угрозой наказания разговаривать по-русски. Тем не менее это национальное меньшинство в семейном кругу, среди приятелей или знакомых и, что самое опасное, в общественных местах, не стесняясь, разговаривает по-русски».
Из сообщения бендерской полиции инспекторату от 23 июля 1942 г.: «В связи с внешнеполитическими событиями часть населения не проявляет никакой радости по поводу успехов оси. Некоторые из этой категории тайком выражают оптимизм и уверенность в победе русских. Шепчутся, что сами немцы признают, что если война затянется до зимы, тогда "немцам капут"».
Из предписания губернаторства Бессарабия от 6 июня 1942 г.: «Установлено, что с момента отвоевания Бессарабии и до настоящего времени в школах, государственных учреждениях власти и, к несчастью, в селах не отреклись еще от некоторых обычаев и тенденций, которые доказывают полнейшее непонимание духа нынешнего времени и программы всеобщей румынизации, выполнение которой занимает первое место в плане сегодняшних наших забот. Эти тенденции проявляются в использовании русских имен учащимися, служащими и даже сельскими жителями, которые заменяют чисто румынские имена их эквивалентами в русском языке. Учащиеся, служащие и некоторые крестьяне продолжают называть себя вместо Думитру, Василе, Ион, Константин, Михай и т. д. – Митя, Вася, Ваня, Костя, Миша и т. д.». Далее подчеркивается: «Но самым печальным и непонятным является то, что эта аномалия отмечается и у большинства чисто молдавских семей, которые по непонятным причинам настойчиво пользуются русскими именами, сохраняя, таким образом, в трезвом и активном состоянии русский дух. Устранение этих дурных привычек является первостепенной и главной задачей при выполнении всеобщей и обязательной румынизации духа, настроения и атмосферы в Бессарабии».
В 1942 г. губернатор К. Войкулеску признал, что его распоряжение о запрете разговаривать по-русски игнорируют даже служащие-молдаване: «Мало-помалу возобновилась старая система исключения румынского языка из обращения государственными служащими-уроженцами Бессарабии, использование русского языка вновь становится обычаем. В залах и кабинетах учреждений постоянно слышится русская речь... На улицах, в магазинах, общественных местах русский язык преобладает. Что особенно прискорбно, установлены случаи, когда священники уступают настояниям верующих и проводят службу на русском языке». Он констатировал, что «бессарабцы сохранили подлинную ностальгию по "русским старых времен"».
Отсюда
Re: Воспоминания о Кишинёве времён Второй Мировой Войны.
старожилы рассказывают,что при румынах не разрешалось гулять выше ильинского базара до соборного парка только,выше базара зона высшей расы была,а до базара ходите вволю...
-
Gaerlind
- Гражданин
- Сообщения: 1853
- Зарегистрирован: 03 янв 2010, 18:49
- Откуда: Chișinău
- Контактная информация:
Re: Воспоминания о Кишинёве времён Второй Мировой Войны.
При Румынах все дети в селах ходили в школы. Знаю это от своих бабушек и дедушек. Была система воспитания розгами, но обучали всех, даже детей бедняков. Приходила советская власть и школы начинали работать с перебоями. Некогда было решать вопросы образования. Надо было скорее коллективизировать хозяйство и раскулачить кулаков. Это же была наиважнейшая забота...
Re: Воспоминания о Кишинёве времён Второй Мировой Войны.
Это скорее всего воспоминания о еврейском гетто.Серега писал(а):старожилы рассказывают,что при румынах не разрешалось гулять выше ильинского базара до соборного парка только,выше базара зона высшей расы была,а до базара ходите вволю...
Re: Воспоминания о Кишинёве времён Второй Мировой Войны.
В Дубоссарах ввели латиницу и обучения велось на румынском) Ставили на колени на кукурузу)Gaerlind писал(а):При Румынах все дети в селах ходили в школы. Знаю это от своих бабушек и дедушек. Была система воспитания розгами, но обучали всех, даже детей бедняков.
А в 36-й школе была отличная математичка Анна Пуд, еврейка, свалила в Штаты когда ей было под 80) так она при румынах училась и когда злилась на тупиц, ставила всегда румынское образование в пример))).
Re: Воспоминания о Кишинёве времён Второй Мировой Войны.
в 36-й школе была отличная математичка Анна Пуд, еврейка, свалила в Штаты когда ей было под 80) так она при румынах училась
а где именно она училась - не рассказывала?
а где именно она училась - не рассказывала?
Re: Воспоминания о Кишинёве времён Второй Мировой Войны.
Реплики, касающиеся МАССР, были перенесены в отдельную тему.
Ответ на этот вопрос тоже пришлось туда перенестиlucia писал(а): а где именно она училась - не рассказывала?